Форпост

Стасек не боялся грозы, но страдал от нее и, страдая, размышлял: почему и откуда так много страшного на свете?

Ему было плохо. Время от времени он закрывал глаза, чтобы не видеть молний, но тогда ему казалось, что он видит молнии внутри себя, и ему становилось невыносимо страшно. Иногда он затыкал уши, чтобы не слышать грома, но это было бесполезно при его обострившемся слухе. И он слонялся как потерянный из горницы в боковушку, а из боковушки опять в горницу; то глядел в окно, то ложился на лавку или ни с того ни с сего вдруг открывал дверь в сени. Ему было плохо, плохо везде, но особенно здесь, где никто даже не смотрел на него.

Хотел он поговорить с Овчажем, но Овчаж спал. Спросил о чем-то Магду, но она баюкала сиротку и ей было не до него. Он взглянул на Ендрека - тот сразу же захотел вытащить его на дождь. Разбитый, измученный, он прижался к матери, но мать сердилась, что дождь ей залил огонь, и с раздражением оттолкнула его.

- Отвяжись ты от меня! Буду я с тобой нянчиться, когда у меня обед пропал...

Стасек снова пошел в боковушку и прикорнул на сундуке, но на голых досках было жестко лежать. Он встал, вернулся в горницу и облокотился на колени отца.

- Тятя, - тихо спросил он, показывая на ливень за окном, - отчего оно такое злое?

- Да кто ж его знает!

- Это господь бог делает бурю?

- Он, а то кто же?

Мальчик обхватил его за ноги: так ему было чуточку легче и спокойнее, но как раз в эту минуту отец уселся поудобнее и невольно оттолкнул Стасека.

Отвергнутый всеми, он заметил Бурека и полез к нему под лавку. Собака сильно промокла, но мальчик прижался к ней головой и обнял обеими руками.

К несчастью, это увидела мать.

- Вы поглядите только, - закричала она, - что этот малый сегодня вытворяет! А ну, отойди от собаки; не то смотри, тебя еще громом убьет!.. Бурек, пошел прочь, пошел в сени!..

Собака, видя, что хозяйка ищет полено, поджала хвост и скорей прошмыгнула в дверь, а Стасек в хате, полной народу, снова остался совсем один, один со своей тревогой. Наконец мать заметила, что мальчику не по себе, но подумала, что он проголодался, и дала ему краюшку хлеба. Стасек взял хлеб, откусил кусочек, но есть не стал и вдруг заплакал.

- Господи боже мой, да что с тобой, Стасек? - крикнула мать. - Боишься ты, что ли?..

- Нет.

- Так чего ж ты нюни распустил?

- Томит меня что-то, - прошептал мальчик, показывая рукой на грудь.

Слимак, которого мучила тревога за урожай, погладил сына по голове и сказал:

- Ну, не горюй, не горюй... Хоть бы и вздумалось господу богу погубить наш хлеб, авось не помрем с голоду. - И, обернувшись к жене, прибавил: - Он хоть и меньшой, да умней вас всех: вон как убивается о хозяйстве.

Буря понемногу затихла, и внимание Слимака привлек необычайный шум, доносившийся с реки. Мужик поспешно разулся и поднялся с лавки.

- Ты куда? - спросила жена.

- Пойду погляжу, - ответил он, - что-то там неладно.

Он вышел и через несколько минут, запыхавшись, вернулся в хату.

- Ну что, а ведь угадал я! - крикнул он с порога.

- Хлеб у нас побило?.. - в испуге спросила жена.

- Хлеб только тронуло, - ответил он, - а вот у дорожников плотину прорвало...

- Господи Иисусе!..

- Вода так и хлещет, затопила весь луг, подступает уже к нашему двору... Да еще эти прохвосты немцы поставили на своем берегу запруду, так у нас в горе выело яму.

- Господи помилуй!.. И велика яма-то?

- Не очень велика, а с две печки будет. И то жалко.

- В конюшню вы не заглядывали? - спросил Овчаж.

- А как же? В конюшне - вода, в закуте - вода, в сенях у нас и то полно воды. Дождь уже проходит, небо прояснилось. Воду надо вычерпать, а то как бы скотина не захворала.

- Сено смотрел?

- Все вымокло, но, пошлет бог вёдро, высохнет.

- Магда, растапливай печку!.. - распоряжалась хозяйка. - Ендрек, бери ковш и лоханку, вычерпывай воду в сенях, а вы с Овчажем бегите к скотине. Найденка пусть тут останется, на лавке.

- Дай ключ от сарая, - сказал Слимак, - я возьму черпаки.

Когда солнце выглянуло из-за туч, весь дом Слимака был в движении. В печке пылал огонь, хозяйка с Магдой и Ендреком вычерпывали воду в сенях, а хозяин с батраком выплескивали ковшами воду из конюшни.

В это время по другую сторону реки собралась толпа немцев. Они заметили плывущие по реке дрова и решили их выловить. Вооружившись длинными шестами и засучив штаны до колен, они шли вброд, осторожно подвигаясь к середине реки.

Когда буря стала затихать, Стасек понемногу успокоился. У него уже не разламывалась голова, не покалывало руки, не бегали мурашки по телу. Время от времени ему еще казалось, что гремит; он напрягал слух: нет, не гром. Это отец с Овчажем вычерпывают воду в конюшне и стучат ковшами о порог.

В сенях тоже шум, беготня; это Ендрек, бросив черпать воду, поднял возню с Магдой.

- Ендрек, тебе говорят, уймись! - кричит мать. - Вот попадется мне что-нибудь под руку, я тебе наставлю синяков.

Но Ендрек еще пуще хохочет, да и по голосу матери слышно, что она хоть и сердится, а веселая.