Форпост

Старый Гжиб поочередно взглядывал то на сына, то на Гроховского, то на Слимака.

- Ух, и жадный же вы, тятя!.. Ни за грош губите меня на всю жизнь! причитал Ясек.

- Вишь, как он теперь запел, - подтрунивал староста. - А помнишь, как ты возле правления курил сигару да посмеивался, что меня обворуют... Я сказал, что не обворуют, и вышло по-моему, а ты теперь ревешь, как баба! Ты вот сейчас посмейся... Ну, пойдем. Увидишь, отец твой не вытерпит, догонит нас дорогой.

- Постой, постой!.. - засуетился Гжиб, видя, что староста и вправду тащит парня к саням.

Гроховский остановился. Гжиб кивнул Слимаку, и они отошли за сарай.

- Вот что, кум, я вам посоветую, - начал Гжиб понизив голос. - Ежели хотите, чтобы мы жили с вами по-добрососедски, вы знаете, что сделайте?..

- Почем я знаю? И откуда мне знать?

- Женитесь на моей сестре.

- На Гавендиной? - спросил Слимак.

- Ну да. Вы вдовец и она вдова, у вас десять моргов, у нее пятнадцать и нет детей. Я возьму себе ее землю, раз уж она рядом с моей, а вам дам пятнадцать моргов из Хаммеровой, - вот и будет у вас двадцать пять моргов в одной полосе.

Слимак задумался.

- Сдается мне, - заметил он, - будто ее земля, стало быть вашей сестры, получше Хаммеровой.

- Ну, так я вам дам побольше лугов. По рукам? - настаивал Гжиб.

- Кто его знает? - протянул Слимак, почесывая затылок.

- Ну, по рукам, - твердил свое Гжиб. - А вы за мою доброту заплатите сто пятьдесят рублей Гроховскому да сто Иоселю.

Слимак заколебался.

- Я еще не схоронил свою бабу, как же тут жениться на другой? вздохнув, сказал он.

Старик вышел из себя.

- Не дури! - крикнул он. - Ты что? Разве без бабы обойдешься в хозяйстве? Все равно женишься, не сейчас, так через полгода! Померла покойница - и крышка! А кабы могла она теперь голос подать, сама бы сказала: "Женись, Юзек, и не вороти нос от такого благодетеля, как Гжиб!"

- Чего это вы повздорили? - спросил, подходя, Гроховский.

- Я говорю, чтобы он женился на моей сестре, на Гавендиной, а он артачится, - ответил Гжиб.

- Ну, а как же! Вы хотите, чтобы я из своего кармана заплатил Гроховскому и Иоселю, - оправдывался Слимак.

- А пятнадцать моргов земли, а четыре коровы, а пара лошадей и всякая утварь - это что? - петушился Гжиб.

- Дело стоящее, - вмешался Гроховский. - Да только как ему управиться на двух полях?

- А я с ними поменяюсь, - объяснил Гжиб. - Сестрину землю возьму себе, а им выделю пятнадцать моргов здесь, возле его хутора.

- Да ведь это Хаммерова земля! - возразил Гроховский.

- Какая там Хаммерова! - крикнул Гжиб. - Они нынче же мне ее продадут, а денька через три, не позже, мы съездим к нотариусу, и я куплю у Хаммера всю ферму. Вот для этого лоботряса! - прибавил он, кивнув головой в сторону Ясека.

- Так они, что же, удирают отсюда? - спросил Гроховский.

- Э-э-э... Они бы тут до скончания века сидели, да Слимак не захотел продать свою землю и спутал все их расчеты. Они и обанкротились...

Гроховский размышлял.

- Ну, ничего не поделаешь, Юзек, женись, - вдруг сказал он Слимаку. Будет у тебя двадцать пять моргов земли, да и женка хоть куда.

- Фью!.. - присвистнул Гжиб. - Дородная баба.

- И достатки у нее немалые, - прибавил Гроховский.

- И еще народит душ шесть ребятишек, - подхватил Гжиб.

- Барином заживешь, - заключил Гроховский.

Слимак вздохнул.

- Эх! - сказал он. - Одно жалко, что моя Ягна этого не увидит...

- А кабы она видела, не было бы у тебя двадцати пяти моргов, вразумлял его Гроховский.

- Ну, так по рукам? - спросил Гжиб.

- Воля божья! - снова вздохнул Слимак.

- Жалко, нечем вспрыснуть, - подосадовал Гроховский.

- Осталось у меня чуток меду, что привез благодетель, - сказал Слимак и медленно, повесив голову, пошел в конюшню.

Через минуту он принес бутылку и зеленоватую рюмку, наполнил ее и обратился к Гжибу.

- Ну, кум, - поклонился он, - ну, кум, пью за ваше здоровье и за то, чтоб никогда больше у нас с вами не было ссор. А еще прошу вас, как брата или как отца, замолвить за меня словечко перед вашей сестрицей, стало быть Гавендиной, ибо имею я охоту на ней жениться - с вашего дозволения и благословения господня.

Он выпил, поклонился Гжибу в ноги и подал ему полную рюмку.

- А я тебе говорю, брат Слимак, - отвечал Гжиб, - что дражайшая моя сестрица уже вчера, когда был у нас ксендз, подумала о тебе. А нынче прислала тебе самый большой кулек крупы, пшеничную булку и кусок масла, да еще наказывала, чтобы ты перешел к ней жить, покуда сызнова не отстроишь свою хату. И я, то же самое, от души тебе рад, как родному брату, потому что ты один изо всей деревни не поддался этим вероотступникам и немало потерпел в войне с ними, за что тебя наградит господь.

Гжиб выпил и подал рюмку Гроховскому.