Форпост

– Я слишком долго пролежал без движения…

– Молчать! – Капитан оскалил крупные, молочной свежести зубы и, схватив всей пятерней со стола один из листов бумаги, утвердил его у носа Серегина торжественно и грозно, подобно тому, как демонстрируют разгневанные жены неверным мужьям трусы их любовниц, завалявшиеся под матрацем супружеского ложа. – Вот мой рапорт командованию! С вами будут разбираться! Вас выведут на чистую воду!

– То есть смешают с грязью, – подал смиренную реплику Серегин.

– Я не успокоюсь, пока вас не уволят из армии! Лишаю вас половины зарплаты за месяц! Все! Прочь!

И Серегин, весьма довольный столь краткой отповедью, хотя и неприятно озадаченный посулами начальства, вышел вон из командной палатки, бормоча под нос:

– Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона…

Пекло настырное полуденное солнце пустыни, гудели подъехавшие к воротам контрольно-пропускного пункта грузовики с пластиковыми бутылями питьевой воды, под тентом у входа в столовую сидели в ожидании построения солдаты с автоматами на коленях и судачили, веселясь и подпрыгивая, о какой-то свежей фривольной кинокомедии, присланной накануне из Штатов. Дымили соляркой самоходки, готовясь к утреннему рейду, и бороздили в нежно-голубом безоблачном пространстве истребители, скрещивая полосы своих турбинных выхлопов. Странно: из иллюминатора самолета эти остывающие пары с сажей отработанного керосина смотрелись рыжей неприглядной ватой, а с земли – белоснежными длинными росчерками, тянувшимися за горизонт.

«Фантомы» бок о бок сопровождали их транспортник, подлетавший к Кувейту, и вот тогда он впервые увидел их инверсионные следы вблизи, показавшиеся застывающими в морозном пространстве бурыми зыбкими струями…

Летел же он в загадочные и опасные дали Ближнего Востока в смятении и даже в досаде от внезапной встречи в транзитном канадском аэропорту «Гандер» с прошлым сослуживцем по уже редко и вспоминаемой Советской армии. Это был один из сержантов его роты. Они столкнулись буквально лицом к лицу – он и Серегин в американском камуфляже, с вещевым тюком за плечами. Бывший соратник, направлялся, видимо, в Штаты частным образом. Он был облачен в вызывающе модный костюм, в штиблеты из узорчатой кожи, на запястье его болтались массивные золотые часы, и Олег тут же уяснил, что перед ним – новоявленный бизнесмен, налаживающий международные связи. Типичный прибарахлившийся жлоб с апломбом.

Бизнесмен скользнул затуманенным пьяненьким взором по лицу Серегина, на миг в глазах его вспыхнула искра узнавания, но тут же, диковато тряхнув головой, словно отозвав от себя нелепую мысль, он направился к стойке бара, покачивая головой в потешном недоумении: вот, дескать, причудилось…. Останавливать его Олег не стал. А может, стоило? Преподнес бы человеку незабываемый сюрприз. Нет, прошагал мимо. А после, уже в самолете, не без горечи задумался: кто я? Перекати-поле. А у этого парня – и дело в своей стране, и семья, и жить ему есть ради кого, и если понесло его за океан, то с целью, а не наобум, и существует берег, к которому надлежит вернуться. И хоть нетрезвым было недоумение сослуживца, да верным по сути: какого нормального и свободного человека из России, прошедшего армейскую каторгу, вдруг занесет в солдаты чужой армии? В новую муштру, в подневолье и казарменную сирость… А его, Серегина, занесло!

Говор и смешки сидевшей под брезентовым пологом компании стихли: мимо прошагала красотка-медсестра, чьи волнующие формы подчеркивались тщательно подогнанным под них армейским сукном. После некоторой паузы из собрания полевых касок прозвучало:

– Куда торопимся, Мэри? Мы здесь…

– После ваших взглядов – в аптеку, – раздался ответ. – За тестом на беременность!

Взрыв гогота оборвало рычание динамика, висевшего на просмоленной жерди электрического столба. Прозвучала команда к построению. Солдатики встрепенулись, вскидывая за плечи оружие. А к нему, Серегину, закинув голову в наблюдении за проложенными «фантомами» дымными перистыми трассами, начинающими истлевать в набирающем силу зное, шел не кто иной, как верный дружок Джон, загорелый, словно орех, от жестокого иракского солнца.

Много воды утекло с тех пор, как покинули они великий и ужасный город Нью-Йорк, подавшись в наемники, спасаясь бегством от нажитых напастей. Теперь все точки приложения талантов Джона остались за океаном, неиспользованные возможности там же, и съемную квартирку в неблагополучном нью-йоркском районе отныне заменила ему воинская палатка, где все его личное имущество состояло из вещевого мешка, шкафчика, сборной койки и пластикового табурета. Хотя мебель за ним лишь числилась, входя в категорию собственности правительства США.