Форпост мертвецов

 Я достаточно хорошо его знала и сразу поняла, что любые уговоры сейчас окажутся бесполезны, поэтому, выбрав момент, когда Эрвина скрутил новый приступ надсадного кашля, ударила его по затылку рукоятью меча и, подхватив обмякшее тело, перетащила его на своего коня. Прокричала: «Отступаем! Все, кто жив, за мной!» и направилась в сторону леса. Ко мне присоединилось несколько наших уцелевших всадников. Большинство вражеских кавалеристов были увлечены погоней за крестьянами, и нас почти никто не преследовал, что было, конечно, невероятной удачей. Нам сыграла на руку подступающая темнота. Вместе со мной до леса доскакало двадцать четыре человека, и я повела их к Брошенным Землям.

На ходу я попыталась, как смогла перевязать Эрвина, чтобы он не истек кровью в пути. Мой друг был очень плох, правда, ранение в бедро показалось мне не опасным, кость была не задета, но его пробитые легкие вызывали серьезное беспокойство. Кровь пузырилась на ране во время перевязки, Эрвин тяжело дышал, но пока не приходил в себя, да это, наверное, было и к лучшему, все-таки меньше мучился. К тому же, я слишком хорошо представляла, что он скажет мне, когда очнется.

Всю ночь и следующий день мы пробирались по лесу, пытаясь уйти незамеченными как можно дальше. Очнувшийся Эрвин захлебывался кровавым кашлем, но все-таки нашел в себе силы произнести несколько теплых слов благодарности за то, что его сделали трусом и предателем и лишили возможности сохранить честь, погибнув на поле боя. Мне было совершенно нечего ему возразить, и я только крепче прижимала его к себе, не давая свалиться с коня. Я понимала, что он страдал не только от ран, его душу разрывали на части мысли о том, скольких людей он повел на смерть, да еще и не смог умереть там, вместе с ними. Я отдавала себе отчет в том, что поступила с Эрвином бесчестно, но не могла же я оставить его там, раненого, на верную смерть? И груз, отягчающий мою совесть, был еще тяжелее – я тоже звала всех этих людей за собой, они пытались отбить для меня престол, и все погибли за меня, как и те друзья моего отца, что когда-то помогли мне бежать. Невольно лезли в голову мысли, что это безнадежно, и стоит ли вообще моя, ничем особым не выдающаяся, персона всех этих жертв. Да и решение покинуть поле проигранной битвы, спасая свою драгоценную шкуру, я приняла вполне осознанно и самостоятельно. Конечно, я могла сколько угодно оправдывать себя бессмысленностью заведомой смерти на поле боя, когда все уже и так решено. А еще важностью миссии, возложенной на меня, ее я, к слову, уже практически провалила, и также нельзя было забывать о возможной пользе, которую я могла еще принести. Все эти рассуждения были правильны и логичны, но гадкий осадок на дне души все равно никуда не девался и безжалостно отравлял ее.

(*) – Стругацкие А. и Б. «Пикник на обочине»

Глава 5. В гостях у нежити

Нам повезло добраться до владений нежити, ни разу не нарвавшись на княжеский патруль, ведь большую часть сил Эрик успел перекинуть с границ Брошенных Земель на перехват нашему крестьянскому войску. Судя по всему, его шпионы были прекрасно осведомлены о наших планах и имели в своем распоряжении средства для быстрой связи с князем, скорей всего, почтовых голубей, или гонцов на лошадях, которых могли менять на специальных станциях. Мы не учли эту вероятность, полагая, что сможем действовать неожиданно для противника, за что серьезно поплатились.

Когда мы углубились в земли нежити, я попыталась подготовить своих товарищей к тому, что они вскоре увидят, и велела ни при каких условиях не пускать в ход оружие. Представляю, каким таинственным и зловещим казался им темный лес в подступающих сумерках. А для меня он был бесконечно родным и знакомым. На сердце стало спокойней, не покидало теплое ощущение, как будто я, наконец, возвращаюсь домой. Чтобы исключить возможные недоразумения, иными словами, чтобы нежить, не разобравшись, не перебила весь мой уцелевший отряд, я принялась орать во все горло на родном языке защитников Портала, едва только мы приблизились к границе их патрулирования. И вскоре я услышала, что мне отвечают. Нежить окружила нас, но предусмотрительно не спешила выходить из кустов, опасаясь произвести на моих несчастных спутников слишком сильное впечатление. Я в нескольких словах обрисовала своим неживым друзьям сложившуюся ситуацию и попросила убежища для себя и своих соратников, которые, к слову сказать, в ужасе сбились в кучу и тревожно вглядывались в ведущие со мной переговоры зловещие кусты. Нежить повела нас в сторону крепости, незримо сопровождая, прячась в тени, чтобы не травмировать лишний раз своим видом моих товарищей и без того безумно напуганных. Дорогой я, как могла, успокаивала их, уверяя, что теперь бояться нечего, и они среди друзей.