Форсайт

Григорян пришел к нам только через три часа, когда облака над Москвой начали темнеть.

Вот кто изменился за четыре года в Мире После – так это Григорян.

У нас он был худощавым, бородатым, не слишком старым брюнетом. Если побрить, то, пожалуй, мог бы и на тридцать с небольшим выглядеть.

Здесь он располнел – и не так, как Миша, переработавший весь свой жир в мышцы, а именно располнел, появилось нависающее над поясом брюшко. Как-то резко постарел – я бы сказал, что ему сильно за пятьдесят. Волосы не то чтобы поседели, а как-то посерели и стали реже. А борода и усы пропали. Григорян был выбрит до блеска, как вылизанный ниблами асфальт. Только одежде он не изменил: на нем были не джинсы, не военная или полувоенная форма, а какие-то мягкие стариковские штаны, вытертая серая аляска и угги.

Вместо удобного рюкзака Артур Давидович почему-то шел с маленьким чемоданчиком на колесиках, грохот возвестил о его прибытии куда раньше, чем мы его увидели.

– Дядюшка, ну ты и даешь, – сказала Лена. Мы стояли перед входом в магазин и смотрели на своего начальника.

– Изменился? – утирая пот, спросил Григорян. – Извините, задержался. Были проблемы в пути.

– Но вы их решили, – пробормотала Сашка.

– Я их решил, – признал Григорян.

– А у вас не атомная бомба в чемоданчике? – подозрительно спросил Миша. Он, как и Сашка, к Артуру Давидовичу обращался только на «вы».

Григорян тихо засмеялся.

– Миша, дорогой, если бы все проблемы можно было решить бомбой…

Он оставил свой чемоданчик, подошел к Лене. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Григорян вздохнул, наклонился, обнял ее. Сказал:

– Прости, племяшка.

– Да ладно, не ты же виноват, – смущенно ответила Лена.

Мы с Григоряном обменялись рукопожатиями. Я все не мог отвести от него взгляд. Нехорошо он выглядел, очень старо. Даже не на пятьдесят с гаком, скорее, на шестьдесят.

– Так, понял, – пробормотал Григорян, ловя мой взгляд. – Давайте объясню сразу. Моя способность – отматывать время назад. Лишь до момента События, к сожалению. Если мы правильно выберем место, где я это сделаю, у вас будет шанс разобраться в случившемся. Предупреждаю сразу, нам постараются помешать.

– Стражи? – спросил я.

– В основном волчары позорные, – усмехнулся Григорян. – Вы моя охрана. Но постарайтесь не погибнуть, ладно? Я, вполне возможно, умру в процессе, а кто-то должен посмотреть, что там произошло.

– Почему умрете? – вскинулся Миша.

– Потому что, отматывая время, я усиленно старею. – Григорян развел руками. – У нас единственная попытка.

– Мы все сделаем, Артур Давидович, – сказала Саша очень спокойно. – Вы, главное, не волнуйтесь.

– Есть, – улыбнулся Григорян. – Не могу не отметить, что ты выросла красавицей и с железным характером… К тебе тоже относится, Миша. Богатырь, красавец, мужчина!

Миша смущенно заулыбался.

– А я, дядюшка? – капризно спросила Лена.

Григорян причмокнул и развел руками.

– Слов нет… Мы все исправим, и ты будешь такая же, только с ногами… Так, а это и есть наша Анна?

Он посмотрел на девочку.

– Она на Нюру откликается, – подсказал Миша.

Григорян подошел к девочке, она, к моему удивлению, не сдвинулась с места. С любопытством осмотрел. Спросил:

– Сможешь нас тут подождать, Нюра? В домике у Миши. Мы вернемся, и я бы с тобой поболтал.

– Вы не вернетесь, – тихо сказала Нюра.

– Как знать, – Григорян покачал головой.

– Я пойду с вами, – сказала Нюра.

– Но…

– Я вам нужна. – Нюра поежилась. Видимо, холод все-таки ее пробирал. – Вы должны меня взять.

– Ого. – Григорян посмотрел на меня. – Есть что-то, чего я не знаю?

– Она назвала стражей «изолятами», сказала, что те «изолируют конфликтные зоны», – пояснил я. – А еще она помнит себя до События. Говорит, что спрыгнула с крыши из-за страшных снов.

– Поедешь с нами, Нюра, – мгновенно согласился Григорян. – Шестеро… мы влезем в твою колымагу?

Я с сомнением посмотрел на маленький кроссовер, стоящий в стороне. Хорошо, что Михаил не догадался его спрятать. Хотя, наверное, он планировал на нем уехать подальше.

– Если вы возьмете Нюру на колени, – сказал я неуверенно.

И представил себе, как где-то на полпути темнеет, наступает вечер, и Нюра начинает биться, превращаясь в девочку-змею.

– Я могу в багажнике, – пробормотала Нюра.

– Она раньше такой умной не была… – прошептал мне Миша на ухо. – Она почти как нормальная стала!

Григорян несколько секунд размышлял. Потом сказал:

– Давайте обойдемся без багажника. Никита за рулем, Миша рядом. А мы уж как-нибудь втиснемся позади.

– Нам ведь недалеко, – предположил я.

Григорян улыбнулся.

– Да-да. Как-нибудь доедем.

Глава четырнадцатая

Мы ехали совсем в другой дата-центр. Я это понял уже через минуту, повернув по команде Григоряна на запад.

– Давайте перестрахуемся, – пояснил наш начальник. – Нам нужно любое место с большим количеством компьютеров и широким каналом доступа в сеть.

Я не спорил. Северо-восточная хорда была почти пуста, брошенные автомобили попадались лишь на правой полосе, мятые и перевернутые, словно по трассе прошла тяжелая техника, сметая их с пути. Ветер бил в лицо – хорошо, что очки остались, и мы с Мишей их надели.