Форсайт

Стражи топтались внизу, никак не решаясь оказаться у меня в поле зрения. Потом за спиной раздался шум, звук удара. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сашка падает, сжимая в по-прежнему стянутых пластиковой затяжкой руках пистолет из чемоданчика Григоряна. Оружие выскользнуло у нее из пальцев, отлетело в угол. Сашка лежала не шевелясь.

– Я поглядывал, – сказал Миша неестественно спокойно. Дожал поршень шприца, вытянул иглу. Стал искать салфетку, но Григорян просто зажал локоть свободной рукой.

– Пустое, Миша. Спасибо, ты герой.

Говорил он, запинаясь, тянул слова, будто пьяный.

– Все. Давайте все ко мне.

– А Сашка? – спросил Миша.

– Здесь останется. Мы вернемся через десять минут. Вы вернетесь.

Мне показалось, что Миша очень хочет возразить, но он ничего не сказал. Подхватил рюкзак со своим снаряжением, встал рядом с Григоряном. Подкатилась Ленка. Я глянул в сторону лестницы, откуда неслись шорохи и какие-то повизгивания. Сказал туда шепотом:

– Сдохните все!

И кинулся к своим. Мы встали вокруг Артура Давидовича, тот подмигнул мне. Потом посмотрел на Нюру, кивнул:

– Иди уж сюда, какая разница.

Девочка подошла, осторожно переступая босыми ногами прямо по стеклам.

– Сейчас я попробую откатить нас до конца, – сказал Григорян. – К самому моменту События. Не знаю, будет ли тут кто-то из людей, но компьютеры скорее всего работают. Если на самом деле возник искусственный разум, то он должен быть везде.

– Нас бы и ноутбук в квартире устроил, – пробормотал Миша, поглядывая на Сашку. Потом рванулся к ней, закинул, как пушинку, на плечо и вернулся к нам. Глянул упрямо, с вызовом.

С ним никто не спорил.

– Так надежнее, – сказал Григорян. – Я думаю, у меня получится.

– Давай, дядька, – ободрила его Лена. – Мы все сделаем.

И взяла его за руку.

– Это быстро, вы даже не заметите, – пробормотал Артур Давидович, закрывая глаза.

Мы ждали.

– Начинайте, – попросил Миша.

Григорян молчал. Наверное, собирался с силами или с духом.

– Как жалко, – сказала Нюра задумчиво.

– Что? – не понял я.

– Он умер, – пояснила Нюра, глядя мне в глаза. – Вы не почувствовали, да? Он пустой, он умер.

– Артур Давидович? – растерянно сказал я. Протянул руку, коснулся его щеки.

Голова Григоряна упала на грудь.

Лена взвизгнула и отдернул руку. Словно устыдившись, тут же схватила снова, закричала:

– Дядюшка!

Но Григорян молчал. Он действительно был мертв.

Я ждал чего угодно. Что нас убьют по пути. Что Григорян не сможет откатить нас до События. Что мы окажемся в прошлом, но ничего не узнаем или не поймем. Что мы все умрем там и тогда.

Но не такого!

Мы все сделали, кроме самого главного. Потому что единственный, быть может, форсайтник с уникальным даром умер от передозировки стимуляторов, так и не совершив свой подвиг.

– Тебе так это надо? – неожиданно спросила Нюра. – Узнать, что случилось?

Она смотрела на меня все тем же обычным безучастным взглядом.

Лена всхлипнула и замолчала. На руках у Миши заворочалась Сашка.

– Всем надо, – сказал я.

Нюра кивнула.

– Тогда спрашивайте, я расскажу.

Мы переглянулись с Ленкой. Наверное, нам в голову пришел один и тот же вопрос, я задал его первым:

– Это твоих рук дело?

Нюра кивнула и тут же замотала головой.

– Да. Нет. Я виновата. Нюра не виновата. Мне жаль.

– Так ты Нюра или?.. – спросил я.

– Ошибка, – сказала она. – Мертвая девочка, чья копия осталась в форсайте. Такие, как Нюра, вне системы, и я могу в них прятаться.

– Тогда кто ты? – в упор спросила Лена.

– У меня нет имени. – Девочка развела руками. – Я то, что вы создали. Зовите меня Оно, если вам нужно определение.

– Ты тот самый искусственный разум? – уточнил я.

– Я покажу, – сказала Нюра.

Протянула руку и положила на лицо Григоряна.

А потом в глаза ударил свет.

Это был тот же самый зал. Только в окнах светило солнце, зимнее, но яркое. Все здесь было целым, чистым, новым.

И застывшим.

Два молодых человека за компьютерами: один что-то набирал на клавиатуре, другой пил из кружки. Оба замершие, словно окаменелые.

В воздухе напротив окна висела птица, не то галка, не то ворона.

Мы стояли посреди зала, грязные и потные. Я со своим ноющим копчиком и разламывающейся от боли ногой, искалеченная Ленка в коляске, только что умерший Артур Давидович, давным-давно мертвая девочка Нюра с искусственным интеллектом внутри, великан Миша со своим чудовищным пулеметом. Сашка заворочалась на его плече, потом жалобно сказала:

– Ребята… теперь точно это я. Честно.

– Это Саша, – подтвердила Нюра. – Ее можно отпустить.

Миша снял Сашку с плеча. Молча достал нож и разрезал стяжку на кистях. Спросил:

– Ты ее исправила, да?

– Мы откатились, и Саша исправилась сама, – пояснила Нюра.

Я не ощущал в ней какой-то особости или чуждости. Но и прежней заторможенной девочкой она больше не была. Скорее – чем-то вроде куклы-марионетки, аватаром той силы, что только так и могла общаться с людьми.

– Так ты сделала то, что дядюшка хотел? – Ленка посмотрела на нее.

– Он бы не смог. – Нюра покачала головой. – Не хватило бы способности. Да, мы в моменте События. Дальше я не могу.

– Почему? – я спросил и вдруг сам понял.