Форсаж

Отложив в сторону парадные ботинки, запихал в чемодан кой-какую одежду, застелил кровать, отключил холодильник и перекрыл кран на пропановом баллоне. Потом вышвырнул в кусты остатки риса с бобами, закрыл на окнах ставни, помыл посуду и поставил тарелки в сушилку рядом с раковиной. Было 4:00 утра. Ему нужно было поспеть до того, как начнется манхэттенский час пик. Положил три помидорины в карман, закрыл дверь на замок и спрятал ключ под старой устричной раковиной в траве. Затем свалил прихваченной из амбара пилой довольно толстый дубок – около фута в диаметре – так, чтобы тот упал, перекрыв дорогу к коттеджу. Тому, кто задумает подъехать на машине, придется оттащить поваленное дерево, так что Рик заметит это, когда вернется. Денег, заработанных на лодке, должно хватить на несколько дней, ну а прочие расходы покроет из заначки, что хранится в камине у тетушки Евы. Засунув пилу за сиденье, Рик вырулил на дорогу и взял курс на запад. Тридцать миль по дороге № 25, потом семьдесят с хвостиком по «Лонг-Айленд Экспрессвэй», и вот ты уже в центре Нью-Йорка. Может, придется поторчать в пробках, а потом двинешь на север, в сторону тюрьмы. Даже с остановкой на завтрак приедешь туда задолго до девяти часов утра, на всякий случай. Само собой, Кристина его видеть не захочет, он это знал. Однако надеялся, что, взглянув на него, сообразит, что он тоже находился в некотором смысле в тюрьме. Он тоже просидел в клетке, хотя ему пришлось куда легче, чем ей. Но в клетке…

Подъехав к тюрьме, он припарковал машину на стоянке для посетителей. Взглянул на кирпичные здания, стоявшие на холме, похожие скорее на старую фабрику или заброшенную школу, чем на тюрьму. Но такого жуткого забора ему еще видеть не приходилось – заостренные лезвия вились по спиралям проволоки. Похоже, власти штата не особо-то тратились на эту тюрьму, – но уж на колючую проволоку денег не пожалели. Он увидел, как несколько женщин в зеленой униформе медленно взбирались вверх по холму. В здании из цементных блоков, прилегающем к главным тюремным воротам, сидел за столом жирный охранник. Он поднял взгляд на Рика.

– Распишись, положи монеты, часы и все металлические предметы на поднос и проходи через детектор.

– Собственно, я внутрь не собираюсь, – ответил Рик, напуганный самой идеей посещения тюрьмы, хоть и женской. – Я просто жду кое-кого, ее должны выпустить сегодня.

– Кого?

– Кристину Уэллес.

– Я только что заступил на смену. Дай-ка посмотрю в книге записей. Может, она уже вышла.

– Куда же они выходят, если некому их подобрать?

– Тюрьма выдает сорок долларов, и обычно они заказывают такси, – ответил охранник. – Такси их отвозит на железнодорожную станцию, что в миле отсюда, и потом они садятся на поезд и катят в Нью-Йорк.

– Думаю, она, скорее всего, еще не вышла, – сказал Рик. – Нельзя ли позвонить и узнать?

Положив трубку, охранник покачал головой.

– Нет, ее не выпускали. Похоже, ты что-то напутал.

– Мне сказали, что ее выпустят отсюда.

– У тебя ложная информация.

– Почему, и в чем ошибка?

– Сегодня у нее слушание в суде, в Верховном суде штата.

– В Манхэттене?

– Думаю, что да.

Рик вдруг осознал, что оттуда, где он сейчас стоял, ему не видно своего грузовика, равно как не мог он видеть и того, кто сейчас сидит в машине на стоянке и ждет, пока он вернется.

– Мне сказали, что она будет тут в девять утра.

– А вот и нет. Она покинула тюрьму раньше.

– Мне сказали, в девять утра, и информация эта вполне достоверная.

– Ну, они это всем говорят, как я понимаю. Рику все это начинало не нравиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, – охранник искривил лицо в жестокой гаденькой усмешке, – что ты этим утром уже второй, кто ее разыскивает. Нет ее тут, дружок.

Пятая авеню, 817, Манхэттен

9 сентября 1999 года