Форсаж в бездну: общество после ископаемого топлива

В то же время спецслужбы теперь могут использовать современные социологические и психологические исследования для проникновения, кооптации, неверного направления и манипулирования народными движениями, направленными на достижение экономического перераспределения.

Однако эти военные, полицейские, связи с общественностью и разведывательные усилия требуют огромного финансирования, а также функционирующей сетевой, топливной и транспортной инфраструктуры.

Кроме того, их эффективность ограничивается, если и когда уровень экономической боли страны становится слишком интенсивным, широко распространенным или продолжительным.

Второй источник конфликта состоит в усилении конкуренции за доступ к истощающимся ресурсам, включая нефть, воду и полезные ископаемые. Среди самых богатых стран нефть, вероятно, станет объектом наиболее интенсивной борьбы, поскольку нефть необходима почти для всех видов транспорта и торговли.

Гонка за нефтью началась в начале 20 века и сформировала политику и геополитику Ближнего Востока и Центральной Азии; теперь эта гонка распространяется на Северный Ледовитый океан и глубокие океаны, такие как

Южно-Китайское море.

Конфликты за ресурсы происходят не только между странами, но и внутри общества: посмотрите на продолжающиеся мятежи в дельте Нигера, где доходы от нефти подпитывают безудержную политическую коррупцию, в то время как бурение ведет к разрушительным последствиям для окружающей среды, ощущаемым в первую очередь этнической группой огони; см. также политическую борьбу в стране гидроразрыва здесь, в Соединенных Штатах, где экологические последствия создают все большую нагрузку на социальную ткань.

Соседи, получающие арендную плату, больше не разговаривают с соседями, которым приходится мириться с загрязненной водой, испорченным ландшафтом и шумом тысяч грузовиков, перевозящих оборудование, воду и химикаты. Однако в конце концов города превращаются в города-призраки, и почти все проигрывают.

В-третьих, изменение климата и другие формы экологической деградации могут привести к конфликту из-за доступа к местам убежища от стихийных бедствий. Ответственные агентства, в том числе Институт окружающей среды и безопасности человека Университета Организации Объединенных Наций, отмечают, что во всем мире уже насчитывается 12 миллионов экологических беженцев, и что это число будет стремительно расти по мере увеличения частоты и серьезности экстремальных погодных явлений.

Обычно, когда наступает непогода, люди покидают свои дома только в крайнем случае; в худшем случае у них нет другого выхода. Как Америка узнала во время

Пыльных бурь 1930-х годов, когда сотни тысяч людей были перемещены с ферм в прериях, быстрое перемещение населения из-за вынужденной миграции может создать экономические и социальные проблемы, включая конкуренцию за дефицитные рабочие места, землю и ресурсы, что привело к дискриминации, а иногда и к насилию.

Куда уходят беженцы, когда мир уже заполнен? Растущие экономики обычно способны принимать иммигрантов, и правительства могут даже поощрять иммиграцию, чтобы снизить заработную плату. Но когда экономический рост прекращается, часто считают, что иммигранты забирают рабочие места у местных рабочих.

По этой же причине конфликты будут возникать как внутри стран, так и между ними. Низменные островные государства могут полностью исчезнуть, а трансграничные миграции, обусловленные погодными условиями, резко увеличатся. Жители прибрежных поселений переместятся дальше вглубь суши.

Фермеры в районах, страдающих от засухи, сделают ставку. Но могут ли все эти люди жить в трущобах огромных мегаполисов мира? Или, по крайней мере, некоторые из этих городов сами столкнутся с исходом населения из-за неспособности поддерживать базовые услуги жизнеобеспечения?

Наконец, изменение климата, нехватка воды, высокие цены на нефть, исчезающая кредитоспособность и падение продуктивности гектара и количества пахотных земель - все это вместе создает условия для исторического продовольственного кризиса, который в первую очередь затронет бедных и наиболее насильственно. Высокие цены на продукты питания порождают социальную нестабильность - будь то Франция 18-го века или Египет 21-го века.

По мере дальнейшего роста сегодняшних высоких цен социальная нестабильность может распространиться, что приведет к демонстрациям, беспорядкам, мятежам и революциям1.

Таким образом, конфликты в предстоящие десятилетия, вероятно, будут связаны с четырьмя факторами: деньгами, энергией, землей и едой. Эти источники конфликта могут пересекаться по-разному. Хотя экономическое неравенство само по себе не является корнем всего этого конфликта (можно утверждать, что рост населения является более глубокой, хотя часто и неосознанной причиной раздоров), неравенство, похоже, должно сыграть роль в большинстве конфликтов, независимо от того, является ли непосредственным спусковым механизмом экстремальные погодные условия, высокие цены на продукты питания или нехватка энергии.