Форт-Хоэн

— Нормально, — вздохнула она. Значит, не совсем нормально, значит, до сих пор думает о тех убитых нубах. Так нельзя. Думать нужно о живых друзьях.

— Тебе тоже придётся убивать. Понимаешь?

Уголёк кивнула.

— Если дрогнешь, засомневаешься, кто-то из нас умрёт — я, Дизель, может быть, Шурка. Ты должна действовать быстро и уверенно.

— Я не ребёнок, Соло, мне не нужны нотации.

— Хорошо, тогда давай потренируемся. Доставай лук, — велел я, и крикнул. — Группа, всем остановиться и достать оружие.

— Чё случилось? — не понял Дизель.

Он вскинул топор на плечо и оглянулся в поисках противника.

— Всё в порядке, — успокоил я его. — Дизель, Курт, стойте, где стоите. Проведём имитацию боя. Допустим, десяток нубов наступают по фронту. Танки, ваша задача держать их. Отпихивайтесь, отпинывайтесь, не дайте им зайти вам за спину.

— Десять много, — пробасил Дизель, — по-любому зайдут.

— Всё равно не пускай. Займи такую позицию, чтобы не прошли. Представим, что края дороги — это забор.

— Да хоть стена, — вздохнул Дизель, принимая боевую стойку, — всё равно ударов наловим.

Я повернулся к Шурке.

— Что хлебалом щёлкаешь, лекарь?

— Я не подведу.

— Кого ты не подведёшь? Ты стоишь здесь, Дизель упал, он умирает…

— А чё сразу я? Пусть Курт.

— Заткнись! Шурка, у него здоровья осталось десять единиц, он даже заговариваться стал, слышишь? Между вами пять нубов. Твои действия?

Шурка замялся.

— Ну, быстро! Что ты сделаешь? У него уже семь единиц, шесть, пять. Ну?

— Я…

— Всё! Пока ты мямлил, Дизель умер. А почему?

— Потому что я не…

— Потому что Курт позволил врагу зайти ему за спину.

— Я? — вытаращился Курт. — Да я т-т-т…

— Да, именно ты, Курт. И я. Потому что Уголёк не смогла завалить двух лучников вон на том холме, а они меня — смогли!

— Почему я не смогла?

— Потому что ты так и не удосужилась достать стрелу из колчана. Запомните, везде, в любой ситуации мы должны действовать, как… Как кто, Диз?

— Команда?

— Как единый организм. Перестал работать один орган, погибли все остальные. Поэтому… Что, Шурка?

— Надо сражаться.

— Надо чтобы каждый знал своё место и свою задачу. Кстати, те двое на холме по-прежнему следят за нами.

Слева на холме замерли две фигурки. Вряд ли это был кто-то из подёнщиков, так далеко в поля они не забирались, делать им тут нечего. И не клановые точно, эти передвигаются исключительно толпой и с грохотом. Остаются самосады. Издалека они походили на два пенька замаскированные под травяные кочки, но я не сомневался, что это люди.

Вот теперь уже Уголёк не раздумывая вынула стрелу и натянула лук.

— Сможешь положить стрелу между ними?

— Легко.

До холма было метров шестьдесят, Уголёк ещё ни разу не держала лук в руках, и я на её месте не был бы столь уверен. Но она выстрелила почти не целясь, стрела ушла ввысь, и секунду спустя пеньки испуганно шарахнулись в стороны.

— Курт, — окликнул я заику, — предложи этим следопытам присоединиться к нам. И стрелу заодно захвати. Негоже добром разбрасываться.

Курт бегом бросился к холму. Самосады сначала подались назад, но увидев, что агрессии мы не проявляем, остановились и дождались Курта. Что он им говорил и как объяснял, что прилёт стрелы был исключительно дружественным, я не представляю, возможно, жестами, но минут через десять вся троица двинулась к нам.

Вблизи самосады оказались похожими на гномов, ну, может быть, с некоторыми отличиями. Оба ростом метра полтора, крепыши, рыжеволосые и кареглазые. Ни бород, ни усов, только от висков вниз к подбородку тянулись витиеватые татуировки зелёного цвета. Мне показалось, узоры походили на переплетённые между собой колосья пшеницы и овса, впрочем, я плохо разбираюсь в злаках, так что это могли быть рожь и ячмень. В руках самосады держали посохи с круглыми набалдашниками, в которых блестели в солнечных лучах по два камня, изумительно похожих на рубин и изумруд.

Одеты самосады были в холщёвые штаны и рубахи навыпуск, подпоясаны матерчатыми поясками, на ногах кожаные башмаки. Вид, скажем, не самый воинственный. Тем не менее, клановые в разговорах часто жаловались, что в бою самосады очень упорны, и рейды против них не всегда заканчиваются удачно, вернее, часто заканчиваются неудачно. Надо будет присматривать за ними внимательней.

Они тоже присматривались к нам, особенно к Угольку — так и обшаривали её глазами, а когда увидели в её руках лук, то и вовсе защёлкали языками от восхищения. Оба поклонились ей, и мне пришлось кашлянуть, показывая, кто здесь главный.

— Вы не кланы? — осторожно спросил один.

— Мы подёнщики.

Самосады облегчённо выдохнули.

— Что привело вас так близко к нашей деревне?

— Нам нужен Ил Моас.

Коротыши переглянулись и захихикали.

— Я что-то смешное сказал?

— Не Ил, а Илу, — поведал один. — Это название деревни.

— И не Моас, а Моасу, — добавил второй. — Это имя старейшины, и оно не склоняется.

Да мне плевать, кого и как зовут и кто с кем не склоняется. Мне бы передать бочонок пива этому старейшине да назад поспешить. Если сделать это сейчас, то мы успеем вернуться в город ещё засветло.

— Пусть будет Моасу, — согласился я. — Где он?

— В деревне.