Форт Рэйвен

– Так, продолжайте, прошу вас,– сказал Зигмунд, – Но сначала я бы хотел вернуться на пару шагов назад: зачем Мозгоправу было платить вам миллион? Что он требовал в замен?

– Мозгоправу? – удивился Менахем.

– Это кличка Мэтью в преступном мире. Он ведь был крупным гангстером, вы разве не знали?

– Нет, не знал. Он представился мне как строительный подрядчик.

– Так в чем был его интерес? – настаивал Зак.

– Я не знаю. Он сказал, что является кем-то вроде спонсора Джеффа и иногда оплачивает его научные интересы.

– И вы на это купились?

– Что значит «купились»? Мне предлагают миллион и ничего взамен не требуют. Более того: двести тысяч – аванс, который возвращать не надо. Понимаете? Двести штук только за согласие! При этом если завтра правительство эксперимент отменит – деньги все равно мои! И вдобавок – никаких условий для будущего шантажа или чего-то такого, из-за чего можно было бы начать мною манипулировать, я не увидел. Джеффу нужно было мое участие. Это что-то вроде обратной связи. Так иногда делают в экспериментальных группах. Особенно, если эксперимент идет в каком-то замкнутом пространстве, где ограничены возможности наблюдения.

– Но миллион – не многовато ли для роли «обратной связи»?

– Наверное, – ответил Менахем, – равно, как и семьсот пятьдесят тысяч со стороны ВМФ, не так ли? Я понимал, что эксперимент опасен, и полагал, что солидная сумма это – плата за риск.

– Понятно. Продолжайте, – сказал Зак.

– А что продолжать? Мне позвонил рекрутер из Иерусалима и предложил этот контракт. Я согласился. Дальше вы вроде все знаете…

– Нет, не все, – ответил Зак, – расскажите теперь, что происходило на базе?

– Ну, в двух словах дело было так… Мы вроде бы писали проект на С++. Это такой язык программирования. Задачи, которые нам ставили, были очень примитивные, надо сказать. И потому многие ребята стали подозревать, что тут что-то нечисто. Они ведь собрали настоящих «китов» в своей области. Ну, это как если бы директору вашего Бюро вдруг поручили бы лично и за миллиард долларов выслеживать какого-то жалкого карманника… Сами понимаете. А потом исчез Моше.

– Что значит «исчез»? – уточнил Зигмунд.

– Ну, мы работали в одну вахту с ним. Я сидел в кубике неподалеку, писал, свою часть, когда вдруг услышал странный свист, похожий, знаете ли, на тот, когда турбина разгоняется, только тихий. Затем у меня перед глазами все поплыло и….

– Что? – спросил Зак нетерпеливо и довольно громко.

– Я увидел перед собой маму! Она улыбалась. Понимаете, не как призрак, а совершенно живую… Она сделала пару шагов ко мне, и я даже слышал шуршание ее одежды. Заметьте! А ведь я был специалистом по таким состояниям сознания! И при этом – полное замешательство с моей стороны. Я никогда ничего подобного не видел и не читал у других о возможности подобных эффектов.

– Не понимаю, – спросил Зигмунд, – видеть умерших родственников, это что уникальный вид галлюцинации?

– В том-то и дело, что это – не было галлюцинацией! Я ведь говорю, что я – специалист по этим делам, и умею отличать видение от реальности.

– И как же? – уточнил Зак.

– Самое простое и надежное – надавить на глазное яблоко: все, кроме галлюцинаций раздваивается. Мама – тоже раздвоилась, понимаете? Но я там еще провел несколько тестов…

– Да, странное дело, слов нет, – согласился Зигмунд. – И что же дальше?

– А дальше я услышал, как что-то упало и мама тотчас исчезла. Это было похоже на падение тела. Поэтому я вскочил и побежал в ту сторону. В том направлении, собственно, был только кубик, где работал Моше.

– Так, и что вы там увидели?

– Там лежал человек, но…– он замялся.

– Что, «но»? – осведомился Зигмунд.

– Хм…, – Рудольф чуть кашлянул и потянулся за салфеткой, – дело в том, что… это был не Моше… У человека, который лежал из носа и ушей шла кровь, глаза были открыты и тоже в кровоподтеках, они не были сфокусированы и при этом – направлены в разные стороны. Инсульт, короче говоря…

– А кто же это был? – уточнил Зак.

– Я не знаю. Странным было то, что он был одет во фрак, чистейше выбрит и от него пахло дорогим одеколоном! Я бы сказал, что это был дирижер, он выглядел, как дирижер… но у него не было в руках палочки. А вместо этого рядом валялся разбитый бокал мартини… и, что совсем уж странно – довольно старый морской багор, ну знаете, каким шлюпки подтягивают к пирсу…

– А где оказался Моше? – спросил Зак.

– Моше нигде не оказался. Он исчез. А с нас взяли строжайшую подписку о неразглашении внутри группы. Официально объявили, что у него проявился признак клаустрофобии… Идиоты! Это у танкиста с боевым опытом! Естественно, им никто не поверил, а на нас наседали: как, да что? Что мы могли им сказать?

– Понимаю… – ответил задумчиво Зак. – Продолжайте, прошу вас.

– Что продолжать? На том все и закончилось, – пожал плечами Менахем.

– Скажите, Рудольф, – обратился Зигмунд, – насколько я понял, у всех участников эксперимента появились какие-то новые способности.

– Ну, далеко не у всех… – ответил Менахем.

– Вот как? В как насчет вас? – спросил Зигмунд.

– Вроде бы – ничего такого… Хотя…