Форт Рэйвен

– Вот бы разобрать… Очень любопытно… Так ты точно арамейский не знаешь?

– Да откуда? Я и в Израиле-то всего четыре года. Где мне его было изучать?

– Чудеса… – протянул Бени.

– А где Арон? – спросил я.

– Не знаю, – ответил Бени. – Это он тебя нашел, тревогу поднял, а потом куда-то делся. Хочешь, я найду его?

– Нет, не надо. Это я так спросил. Слушай, Бени…– я замялся.

– Да?

– А с тобой ничего странного не происходит?

– Да нет вроде… хотя, мне тут пришло в голову несколько любопытнейших шахматных этюдов.

– И все?

– Ну, что еще… Да, вот еще – алгоритм один очень перспективный в голове нарисовался… Еще есть кое что, но это вряд ли интересно… По крайней мере – пока что. Сыровато еще.

– Интересно. Очень даже! Говори!

– Только не смейся! Ладно? Короче, мне каждую ночь бабушка снится. Она умерла, когда мне пять лет было. Я ее почти не помнил, а тут… мы с ней можно сказать, часами разговариваем. Собственно, эти этюды я придумал, когда с ней играл. Да и алгоритм этот она мне подсказала.

– А она что математиком была?

– Да какой там! Они с дедом во время войны сбежали из Польши. Мама уже в Штатах родилась… У нее вроде даже и среднего образования не было. Какие-то несколько классов при городской синагоге. Хотя, это может быть и не точно. Мама об этом почти не рассказывала.

– И ты не считаешь это странным?

– Ну а что? Тебе разве родственники никогда не снятся?

– Ну, бывает, конечно, но я часами с ними в шахматы не играю. И задачи они за меня не решают.

– Я не говорил, что это она мне алгоритм выдала. Подсказала просто один момент, из-за которого производительность растет невероятно. И все это решается, представляешь, на уровне теории поля и довольно элементарной топологии.

– Представляю, – ответил я.

– А ты думаешь, что в этом есть что-то опасное?

– Опасное? Я не знаю. Для меня потенциально опасно все, чего я не понимаю.

– Ну, ты даешь! Быть может, ты понимаешь, как совмещаются квантовые эффекты с гравитационными? М-м-м? – Бени надменно выпрямился.

– Нет, конечно.

– Но это тебе не кажется опасным?

– Я не о том! Там наука. Она может быть опасной, но в отдаленной перспективе. А тут происходит нечто, здесь и с нами, и я не понимаю, что это значит. И потом, где Моше, например, до сих пор?

– Ну, говорят, что он еще под наблюдением…

– Под каким еще наблюдением? Моше – бывший танкист, а нам тут лепят, что у него приступ клаустрофобии!– зашипел я на него.

– Ну, бывает, я читал где-то, что последствия контузии как бы оттягиваются во времени и проявляются через годы…

– А он что, был контужен? – спросил я.

– Не знаю… Но его бригада была реально боевой. Все возможно…

– И что? Нельзя нам правду сказать? Зачем темнить? Даже если у него инфаркт, например, случился или еще что – зачем врать?

– Не знаю… – пожал плечами Бени, – возможно, если случилось что-то серьезное, они боятся, что это повлияет на нашу производительность? Или же просто боятся паники… Ты вот, уже почти на грани… Хоть сейчас – на баррикады. Нет?

– Кстати, – вдруг вспомнил я, – А как остальные, я уже не помню, когда видел Иегуду и Шломо, например?

– Правда? – удивился Бени, – Я видел их пару раз совсем недавно, не то в душе, не то в столовке.

– И как они?

– Не знаю, я с ними не разговаривал, если честно. Так, обычное: «Привет, как дела?»

– Понятно,– ответил я и, видимо, в этот момент снова что-то случилось. Очевидно, я снова потерял сознание…

Глава 8

Автобус слегка задергался и, шумно выдохнув пневматическими тормозами, остановился вровень со столбом, на котором был прибит застекленный щит с расписанием рейсов. Я огляделся. Это была какая-то маленькая станция практически посреди дремучего леса. Вокруг виднелось еще несколько двухэтажных домиков, а за ними, очевидно, протекала небольшая речка. Далее – простиралась далеко-далеко сплошная зеленая губка из сосен и елей, сливающаяся на горизонте с голубоватыми горами. Собственно, когда раздалось это самое фырканье тормозов, я и проснулся… Впрочем, может это были воздушные амортизаторы – не знаю. Оказывается, читая черную тетрадь, я заснул. Это неудивительно: я ведь уже был больше суток на ногах. Дело в том, что, как скорая меня тогда привезла в госпиталь, так я почти сразу и сбежал, можно сказать – уже из самых последних сил… И откуда они у меня только берутся? Не из бутербродов же, что я у Лео спер.

В общем, отбежав пару кварталов, я расспросил людей, где находится автостанция, да и двинул на юг. В кассе сказал, что мне вообще-то в Сан-Франциско нужно. Тетка, что билеты продавала, посоветовала доехать до Спокана – это все еще в Монтане, а затем уже – лучше на поезде. Я поблагодарил, и сказал, что именно так и сделаю. Однако я пересаживаться на поезд не стал. Во-первых, я опять-таки проспал нужную остановку, а во-вторых: зачем ехать туда, где тебя наверняка уже будут ждать?