Форт Рэйвен

Мы остановились в маленьком городке Турнс, который, судя по карте, находится где-то посреди Орегона. Я вышел из автобуса, отошел в сторонку и сделал пятьдесят приседаний и столько же наклонов, с тем, чтобы размять затекшую спину. Затем, я стал искать глазами забегаловку, где было бы можно купить все тот же говенный кофе и ненавистный уже сэндвич. Надо сказать, что фокус с обрывком газеты работал не только с контроллерами, но и с любыми продавцами. Я, правда, старался этим не злоупотреблять: «покупал» только еду, и только два раза в сутки, а также – очередной билет. Всякий раз, когда я приезжал в нужную точку, Арон звонил в ближайшую телефонную будку и говорил, что делать дальше, ну, в смысле, куда ехать и каким именно маршрутом. Сейчас мой путь лежал в Рено, что находился уже в Неваде.

Еще раз оглядевшись, я увидел неподалеку «Сабвэй» и направился туда. Солнце стояло высоко, и было очень тепло, несмотря на январь. Думаю, что было не менее пятнадцати градусов. Куртку я оставил в автобусе, чтобы не привлекать лишнего внимания, поскольку все люди вокруг ходили в футболках и рубашках с короткими рукавами. Проходя мимо телефонной будки, я остановился и замер: оттуда доносился звонок. Немного опешив, я оглянулся по сторонам. Арон сейчас по идее звонить не должен был. Однако вокруг не было никого, кто бы своим видом показывал, что ожидает телефонного звонка. Я открыл дверь и, облизнув губы, взял трубку.

– Слушай меня внимательно и не перебивай! – Голос Арона немного дрожал, что было странно и даже немного страшновато, – Немедленно бери свои манатки и бегом, слышишь – бегом – вали с вокзала на северо-восток! Пробежишь с километр или чуть больше, там будет череда заброшенных домов. В них никто давно уже не живет. Схоронись в каком-нибудь из них. Ляг в дальней комнате на пол, а еще лучше – в подвале, и лежи! Даже к окнам не смей подходить! Вечером, после захода солнца, выйдешь, и пойдешь от места, где спрятался через дорогу, пройдешь метров триста. Направление – юго-запад. Там есть телефон. Подойдешь туда, часам к семи, или нет – лучше – к восьми. Все! А теперь бегом! Они через минут пять семь уже прибудут!

На другом конце Арон явно грохнул трубкой, видимо, пытаясь оборвать неизбежные вопросы с моей стороны. Я подбежал к автобусу, затем перешел на шаг. Уже внутри автобуса я и вовсе шел степенно и на цыпочках. Дошел до своего сидения, и, прихватив куртку, а также небольшой рюкзак, найденный вчера в железном ящике для пожертвований на одной из станций, и затем двинулся обратно к выходу. Было очень непросто заставить себя не бежать, хотя очень хотелось: дрожащий голос Арона у меня, словно бы еще гудел в ушах: «Бегом! Слышишь – бегом!» Мне даже казалось, что меня что-то подталкивает в спину, колет множеством иголок между лопаток.… Но понятно, что бежать – значит привлечь к себе внимание, а этого никак нельзя было допускать. Очевидно, от этого внутреннего противоборства моя походка, как мне казалось, была немного дерганой. На меня, впрочем, все равно никто внимания не обращал. Выйдя на улицу, я услышал вой сирен и, прибавив шагу, довольно скоро скрылся за углом. Далее, надев куртку и закинув рюкзак за спину, я побежал. Но опять же, я не бежал что было мочи, будто за мной кто-то гонится. Нет, я старался произвести на случайных свидетелей впечатление, что я просто немного опаздываю. Я бежал размеренно, иногда поглядывая на часы, иногда переходил на шаг, а затем снова начинал бежать. Улица была не очень широкая – по одной полосе в каждую сторону, и она, как, впрочем, и весь городок, не производила впечатления процветающего места. Почти на каждом шагу мне попадались заколоченные двери разорившихся магазинов и контор. Дорожные знаки давно выцвели и облупились, светофоры и вовсе почти нигде не работали, и лишь мигали красным или желтым. Те же магазинчики или агентства, что еще как-то выживали, тоже выглядели весьма печально. Фасады практически всех зданий никто не подновлял уже лет двадцать, и о некоторых из них я бы не смог сказать, в какой именно цвет они были выкрашены изначально.