Фортуна благоволит грешным

– Наверное, вы разочарованы. – Шарлотта рассмеялась. – Но это не та ее часть, которая вас, возможно, шокирует. Так вот, как только Тиресий снова стал мужчиной, его попросили разрешить спор между Зевсом и Герой относительно… – «Неужели я покраснела?» – подумала Шарлотта. Нет, не может быть. Уже лет десять ничто не заставляло ее краснеть. – …Относительно того, кто получает большее удовольствие от супружеского акта – мужчины или женщины.

Фрост откинулся назад и, опираясь на локти, рассмеялся.

– А я-то думал, что только лондонцы держат пари о чем угодно. Древние греки их переплюнули. Вероятно, мне не следовало бы спрашивать, каким был ответ, но я просто не могу не спросить.

– Женщины. И за то, что он так сказал, Гера его ослепила, но Зевс в качестве компенсации даровал ему дар пророчества. Хотя я-то думаю, что все зависит от мужчины, – добавила Шарлотта.

– Я тоже так думаю, – отозвался ее собеседник.

Она осмелилась бросить на него быстрый взгляд, но тут же вспомнила, что при общении с Бенедиктом Фростом можно о таких вещах не беспокоиться. И поэтому позволила себе окинуть его уже более внимательным взглядом. На нем были сапоги до колена… А ноги – сильные, мускулистые, обтянутые форменными бриджами. И еще – широкая грудь и такие же плечи. Черты лица – волевые, но это было лицо чувствительного человека. А его темные глаза… Увы, они ничего не видели, но казались умными и глубокими. Интересно, после потери зрения он имел любовниц? Шарлотта была в этом почти уверена. Его осторожное внимание походило на ласку, а в озорстве было нечто… сладостно-эротичное. Она покрепче обхватила руками колени. Ей не следовало забываться, ведь она – Шарлотта Перри, незамужняя тетушка внучки викария.

– Мисс Перри, вам не холодно? Хотите прикрыться моим кителем?

«Мне наверняка понравится смотреть, как вы его снимаете», – мысленно ответила Шарлотта.

– Нет-нет, спасибо. Со мной все в порядке. – Но ее пылавшим щекам было жарко. – Вы раньше бывали в Дербишире? – спросила она. Это был ничего не значивший вопрос, попытка отвлечься.

Бенедикт отрицательно покачал головой.

– Нет, никогда. Я мало путешествовал по Англии, ездил только в Лондон, да еще – по дорогам, которые ведут… куда-нибудь еще.

– Например, в Эдинбург?

– Да. – Он коротко кивнул. – Расскажите, что вам нравится в этом месте? Что отличает Строфилд от других мест?

Ответить на этот вопрос было труднее, чем могло бы показаться. Да, разумеется, Скалистый край отличается от Лондона абсолютно во всем, – но чем это тихое место могло похвастать? Конечно, здесь была Мэгги, которая сейчас с неиссякаемой энергией носилась вместе со своим любимцем по траве. Но Мэгги любое место сделала бы бесценным.

– Мне нравится здешняя трава, – сказала Шарлотта. – В городах это редкость, и, сказать по правде, здесь тоже редкость. Большая часть Скалистого края – это пустоши, поросшие кустарником, а трава в теплый сезон разворачивается точно живое одеяло.

– А что еще?

Фрост обхватил руками колени, невольно повторяя позу Шарлотты.

– А еще… Людям, которые любят звезды, здесь есть на что посмотреть. И закаты здесь прекрасные. Они не затуманены угольным дымом.

– Какого цвета сейчас небо?

Шарлотта ненадолго задумалась, потом ответила:

– Оно как край синяка в том месте, где лиловый цвет переходит в синий и персиковый. – Тихонько вздохнув, Шарлотта мысленно добавила: «Слишком много поэзии и созерцания небезопасны для души».

Бенедикт усмехнулся.

– Мисс Перри, вы прирожденный писатель.

– Возможно, это мой дар, – ответила она с усмешкой. – Дар описывать все в терминах постельного белья и травм. А теперь расскажите, каким вы воспринимаете мир? Вы ведь услышали в моем голосе те чувства по отношению к Мэгги, которых никто никогда не замечал. Должно быть, вы очень проницательный человек.

Бенедикт покачал головой.

– Нет-нет, самый обычный. Просто я, лишившись зрения, стал лучше прислушиваться ко всему, что меня окружает. – Он склонил голову к плечу. – Я, например, могу сказать, что Мэгги и Капитан возвращаются в нашу сторону и что собака начала прихрамывать на одну лапу. Ее шаги по сухой траве звучат неравномерно.

– Бедняга Капитан. Он намного старше Мэгги, и у него болят лапы.

– Но после того как он отдохнет, в его распоряжении будет вся комната, и он сможет бродить где пожелает. А вот я никогда не жил там, где было бы много свободного пространства. В магазине моих родителей мне всегда казалось, что меня вот-вот раздавят книжные полки.

– Смерть, подходящая для ученого. Моя мать сочла бы ее за честь.

– Что ж, вероятно, Хьюго это тоже понравилось бы, но я… Я никогда не был большим любителем чтения. А когда я вышел в море, мой мир сузился до парусинового гамака в деревянном ящике посреди бескрайнего океана.

Шарлотта мечтательно вздохнула. Ох, как прекрасно было бы и в самом деле странствовать по миру – путешествовать так, как она часто говорила, рассказывая о себе.

– Мне бы очень хотелось когда-нибудь уехать из Англии, – прошептала она.

Сказав это, она тотчас осознала свою ошибку. А Фрост тут же спросил: