Фортуна на стороне мертвеца

«Девчонку» звали Абби Крауч, и, согласно детальному описанию Беттиэнн, она-то и была нашей Абигейл.

— В радиусе двадцати миль не было парня или мужчины, не знавшего Абби Крауч. Я не имею в виду что-то непристойное. Просто все поворачивали головы ей вслед, — сказала Беттиэнн. — Не то чтобы она была самой красивой девушкой в окрестностях, но очень привлекательной. Было в ней нечто особенное. Уверенность в себе, так я скажу. Мужчинам такое нравится, пока не познакомятся поближе. А после уж начинают соображать, что лучше найти кого поскромнее.

Через пять минут разговора я уже готова была считать Беттиэнн своей ворчливой бабушкой, которой у меня никогда не было.

— Все это, разумеется, лишь домыслы, — продолжила она. — Мы с мужем посещали методистскую церковь, как и Краучи. В одно воскресенье я могла услышать, что Абби встречается с каким-то парнем. А через две-три недели узнавала, что они уже расстались.

— Ее родители еще в городе? — поинтересовалась я.

— Нет. Мать умерла молодой. Не при рождении дочери, но вскоре после этого, — ответила Беттиэнн. — Абби воспитывали отец и брат. Не помню, как звали ее брата. Какое-то странное имя. Семейное. Орландо? Оррен? Что-то вроде того.

Она умолкла, пытаясь извлечь из памяти имя. На секунду я подумала, что разговор прервался, но потом она снова заговорила:

— У ее отца была небольшая ферма. Тихое местечко. Он работал там один. Он тоже умер. Точно не помню когда. Кажется, после ее отъезда. После того как Кларенс — это мой муж — скончался, я стала ходить в другую церковь. Целую вечность не вспоминала о Краучах.

— Вы упомянули, что не вините Абби в отъезде, — сказала я, возвращая ее к теме. — И о каком-то происшествии. О чем речь?

— Ужас, просто кошмар. — Прокуренный голос дрогнул. — Такое случилось здесь лишь однажды. По крайней мере, с таким молодым парнем. У него же впереди была целая жизнь!

— А что случилось?

— Билли Маккрей. Тот парень, с которым встречалась Абби. Точнее, я думаю, что она с ним встречалась. Возможно, это случилось сразу после того, как они расстались. Столько времени прошло. Знаете, как бывает — думаешь, что помнишь все на свете, и вдруг…

Если бы телефонная компания придумала способ слегка потрясти собеседника на том конце линии, я бы заплатила любые деньги.

— Что случилось с Билли Маккреем? — спросила я.

— Ну, он покончил с собой, — ответила она, как будто это было совершенно очевидно. — Вышиб себе мозги из отцовского дробовика.

Глава 21

Я втиснула «кадиллак» точно напротив дома двести пятнадцать и оглядела сквер в поисках русских бабушек. Солнце уже скрылось, и если они там и сидели, то уже ушли.

У меня ушло добрых пятнадцать минут на то, чтобы завершить разговор с Беттиэнн. Похоже, у нее бывает мало гостей, и звонок нью-йоркского детектива для нее — самое захватывающее событие за последний месяц.

Но больше она ничего существенного не рассказала. Билли Маккрей был умным и симпатичным парнем, который собирался пойти по стопам отца, владельца скобяной лавки. Самоубийство стало потрясением для всего города. Вскоре после этого Маккрей-старший закрыл магазин и переехал на юг, где зимы мягче и местность не навевает дурных воспоминаний.

Я забросала ее наводящими вопросами, но колодец ее памяти иссяк. Она сказала, что поищет имя и телефон брата Абигейл и перезвонит мне. Если бы она это сделала, я послала бы ей букет роз. Или говорящего попугая, чтобы составлял ей компанию.

Я посвятила мисс Пентикост в курс дела по пути в Гринвич-Виллидж, бросая скудные подробности жизни Абигейл в сторону заднего сиденья.

— Думаете, это она его убила? — спросила я. — Это не может быть совпадением. Двое мужчин покончили с собой.

Мисс Пентикост сомневалась.

— Первый — ее парень в течение всего нескольких недель, когда ей было шестнадцать. Второй — муж в течение двадцати лет, когда ей было почти сорок. — В зеркале заднего вида я заметила, что она держит ладони как чаши весов, взвешивая эти два пункта в биографии Абигейл. — Сходство, безусловно, есть, но трудно назвать это закономерностью, ведь между этими событиями прошло немало времени.

— Конечно, то дело быльем поросло, — согласилась я. — Но я знаю, как вы относитесь к совпадениям в делах об убийстве.

В ответ я получила лишь ворчание и сердитый взгляд. Остальную часть пути мы проделали молча, не считая нескольких случайных перебранок с другими водителями. Мне не хотелось ее понукать. Она вела себя как любой гений в предвкушении встречи с равным соперником.

Именно так я воспринимала Белестрад — как соперницу. Умную, бесчестную, привлекательную, если вам такие нравятся, конечно, и опасную. Может, она и не убийца, но наверняка шантажистка, определенно мошенница и уж точно не из тех, с кем можно шутить.

Хорошо, что мой босс не имеет склонности шутить.

По ее словам, план состоял в том, чтобы позволить Белестрад направлять разговор. Дать ей подергать за ниточки. А под конец выбить у нее землю из-под ног вопросом о шантаже.

— Чем больше времени мы находимся вместе с ней в комнате, тем больше сумеем вытянуть насчет ее методов, — пояснила мисс Пентикост.