Фортуна на стороне мертвеца

— Видел бы ты моего противника.

— Им был Шугар Рэй Робинсон?[16]

Я наскоро обрисовала ему события. Он покачал головой, вскинув темные с проседью кудри.

— Тебе нужно быть осторожнее. В этом городе полно маньяков, воров и просто козлов. И это в одной только мэрии.

— Да-да, — отмахнулась я. — Ты получил мое сообщение?

— Да. И пока еще пытаюсь наверстать упущенное по делу Коллинзов. Я же был на пляжах Панамы. Туда не доставляют нью-йоркских газет. Можешь в такое поверить?

— Дикари.

— Ты даже представить себе не можешь. Ну, так что ты хочешь найти?

— Все, что не попало в газеты. У нас есть мертвая светская львица, приехавшая в Нью-Йорк под вымышленным именем. Чей муж застрелился без веских причин, как все говорят. А есть еще шантажистка ясновидящая, теперь уже убитая, которая, возможно, опустошала карманы богатеев Нью-Йорка.

— Твой босс не считает, что это дело рук Уоллеса?

— Я не могу тебе сказать, о чем думает мой босс. Сейчас она не в городе, идет по следу, — сказала я. — Но лично я пока вижу в этой головоломке множество белых пятен, и мне бы хотелось их заполнить.

Холлис бросил на меня взгляд, который я не сумела расшифровать, а потом спросил:

— Ты уже обедала?

Я покачала головой.

— Давай выберемся из этого подземелья, — предложил он. — Я торчу тут целый день, хочется увидеть солнце. К тому же у меня теперь есть два помощника, они прекрасно умеют сортировать журналы, а подслушивать умеют еще лучше.

Он расстегнул халат, под которым оказался свитер и брюки в синих тонах, и поменял пыльные ботинки на элегантные, из коричневой кожи. Холлис взял пальто, и мы вышли на свет и холод, а затем проковыляли по снегу к итальянскому ресторанчику на Сорок восьмой, мимо которого я часто проходила, но ни разу не заглядывала. Метрдотель заулыбался и назвал Холлиса по имени, а потом усадил нас в уголке, в относительной изоляции, где мы могли смотреть на снег и говорить без посторонних ушей.

Заказ принял официант, который, судя во внешности, еще помнил времена, когда Бруклинский мост был несбыточной мечтой. Я взяла говяжьи котлеты, а Холлис предпочел пасту. Официант принес бокал красного Холлису и воду для меня и больше почти не показывался.

— Ты здесь уже бывала? — спросил Холлис.

— Не имела удовольствия.

— Хорошее место. Хорошо кормят. Принадлежит той же семье, что и в начале века. Раньше это было единственное заведение в радиусе двадцати кварталов, где могли полноценно накормить до двух часов ночи и предложить что-нибудь приличнее самопального джина.

— Наверняка популярно у репортеров и копов, — предположила я.

Он покачал головой.

— Слишком дорого для рабочих лошадок. В обычное время здесь обслуживают будущих титанов делового мира.

— А в необычное время?

— Это первая остановка для полуночников, которые могут позволить себе поесть за десять долларов и хотят уединения, — ответил Холлис. — Именно здесь я впервые увидел Ала Коллинза вблизи. Я ужинал с приятелем — он угощал. Было уже поздно, хорошо за полночь. Народу было полно, хотя это и трудно было заметить. В то время все столики были в отдельных кабинках и занавешены, а для частных вечеринок наверху есть большой зал. В общем, вошли двое мужчин в дорогих костюмах, вдрызг пьяные и хохоча до упаду. Я поднял голову и встретился взглядом с одним из них — высоким, уже немолодым и с довольно мрачным лицом. Видимо, он принял меня за репортера, схватил своего приятеля за руку и потащил наверх. Я спросил своего друга, кто это. А он и говорит: «А, это Ал Коллинз. Приглядывай за ним. Однажды он станет одним из городских заправил».

Официант принес заказ, и мы отложили разговор. Я выросла в бедности, и мясо появлялось на столе редко, так что я привыкла к котлетам. Миссис Кэмпбелл не умела их правильно готовить, зачем-то добавляя овощи. Но здесь готовили почти идеально.

— И ты приглядывал за Коллинзом? — спросила я, когда мы немного удовлетворили голод.

— Я за многими приглядываю. Но мой друг ошибся. Коллинз был не из тех, кто дергает за ниточки. До недавнего времени.

Меня это несколько удивило.

— Он многого добился, — сказала я. — Может, и не Рокфеллер, но и не простой обыватель, разве не так?

Холлис покачал головой.

— Я говорю не о деньгах, Уилл. Деньги есть у многих людей в этом городе. Но лишь горстка принимает решения. Кого назначить на ту или иную должность. Во что город будет вкладывать деньги. Какие кварталы застраивать, а какие забросить. В молодые годы Коллинз не входил в клуб избранных.

— Может, он туда и не стремился, — предположила я.

— Богач никогда не упускает случая стать еще богаче. Уж точно не кровопийца вроде Коллинза, — сказал Холлис с полным ртом пасты.

Это явно требовало пояснений, но я дождалась, пока мы очистим тарелки, прежде чем подбросить вопрос.

— И почему же он не вошел в клуб больших мальчиков? — спросила я. — И ты сказал «до последнего времени». То есть в конце концов он туда попал. Что изменилось?

Холлис промокнул остатки соуса с подбородка и быстро оглядел полупустой ресторан. Он явно не хотел, чтобы его слова подслушали.