Фосс

Не медля ни минуты, Лора Тревельян побежала переодеваться, досадуя на все пикники, вместе взятые. Ветер гнул деревья. Листва за окном металась спутанной зеленой массой, и Лора хмурилась, поправляя рукава и приглаживая волосы. Почти каждый день она гуляла по саду среди разросшихся кустов камелий и множества бесформенных темно-зеленых кустарников, какие встретишь в любом большом саду, и чешуйчатых местных уроженцев с отстающей от стволов корой. В углу сада рос бамбук, который знакомый капитан торгового судна привез мистеру Боннеру из Индии. Изначально там было всего несколько растений, потом они превратились в чащобу, наполняющую округу невероятно нежным шелестом. Даже безветренными вечерами беседа листьев бамбука, так похожих на перья, слышалась вполне отчетливо; иногда друг с другом сталкивались высокие как мачты стволы, и среди них раздавались голоса — прохожие перелезали через стену сада и лежали в зарослях, поедая свиные ножки и занимаясь любовью. Как-то раз Лора нашла там аляповатую женскую шляпку. В другой раз она обнаружила Роуз Поршен. «Это я, мисс, — сказала служанка, — в доме совсем душно». Потом Роуз протиснулась в глубь зарослей. Иногда ночь наполняли возгласы и непонятные огни. У корней бамбука влажная почва бывала затоптана. Мужские голоса звучали лениво и уверенно, женские — приглушенно. «Видно, напугал я вас, мисс», — сказал однажды из темноты Джек Проныра, лежавший, опершись на локоть, и поднялся с земли. Он курил. Лора едва не задохнулась от гнева.

И вот теперь девушка сжимала голову руками, глядя на себя в зеркало. Бледная, но привлекательная, лицо отливает в зелень. Немного румянца, и Лора была бы настоящей красоткой, считала тетушка Эмми и советовала племяннице ронять носовой платок, прежде чем войти в комнату, чтобы кровь прилила к щекам.

— Лора! — позвала Белла. — Карету подали. Маменька ждет. Ты ведь знаешь эту миссис Прингл!

Лора Тревельян взяла шаль. Она действительно была по-своему красива и теперь разрумянилась — то ли при мысли о чем-то, то ли из-за окрепшего ветра, который раскачивал деревья в саду. На ковер сыпались иголки. Сухо шелестел бамбук.

Когда все расположились в экипаже и миссис Боннер проверила, взяла ли пастилки от кашля, и попыталась вспомнить, закрыто ли окно на лестничной площадке, когда они уже проехали по дороге до поворота, где растут араукарии, и тут — вы не поверите! — на пути возникла фигура этого докучного мистера Фосса, пружинисто шагавшего им навстречу со шляпой в руке, с мокрым от пота лицом.

О нет, воскликнули все хором и даже руками всплеснули. Впрочем, экипаж все-таки остановили. Им пришлось.

— Добрый день, мистер Фосс, — сказала миссис Боннер, высунув голову. — Вот так сюрприз! Знаете, с вашей стороны весьма дурно нагрянуть так внезапно. Хоть бы записку черкнули! И мистера Боннера сейчас нет…

Фосс открыл рот. От долгой ходьбы губы его побелели. Судя по недоуменному выражению лица, он все еще был погружен в свои мысли.

— Однако мистер Боннер, — с трудом проговорил немец, — отсутствует не только здесь, но и в городе. Уехал, сказали мне там. Уехал домой.

Иностранный язык, на котором ему пришлось изъясняться, его ужасно расстраивал.

— Конечно, уехал, — радостно кивнула миссис Боннер, — да только вовсе не домой!

При случае она любила поозоровать. Белла захихикала и отвернулась к горячей обивке темного салона. Экипаж дарил превосходную защиту.

— Как жаль, что вас ввели в заблуждение! — продолжала куражиться миссис Боннер. — Мистер Боннер уехал на пикник к своим друзьям Принглам, где мы вскоре к нему присоединимся.

— Не важно, — вздохнул Фосс.

Он был даже рад. Племянница сидела в карете и смотрела на его лицо так, будто оно вырезано из дерева. Она разглядывала корни волос и поры кожи, причем весьма беспристрастно.

— Вот ведь незадача, — сказала миссис Боннер.

— Ничего страшного, это не важно.

Фосс надел шляпу.

— Разве что вы сядете с нами. Вот именно! — воскликнула миссис Боннер, обожавшая принимать неожиданные решения. — Вы отправитесь с нами! И тогда сможете сообщить мистеру Боннеру сведения, ради которых пришли. То-то он обомлеет!

Ступеньку кареты призывно опустили, и теперь уже Фосс обомлел. В тот день он шел к своему покровителю не столько с новостями, сколько с желанием пообщаться, и вовсе не рассчитывал на компанию всех этих женщин.

Немец стукнулся головой, и его поглотил закрытый экипаж, полный запахов и голосов леди. Ситуация вышла престранная и неловкая: сидеть приходилось, сдвинув колени, чтобы не задеть многочисленных юбок, со всех сторон раздавались заботливые предложения.