Фостер

Уильям Фостер прибыл в Париж в поисках революционной правды, магической формулы, точного рецепта, с помощью которого можно было бы разрушить капиталистический строй и на его обломках создать справедливое общество трудящихся, где гармонически сочетались бы физический и умственный труд, были бы исключены эксплуатация и войны, обузданы эгоизм и жадность, навсегда изгнаны из человека всякие пороки.

Фостер верил, что создание такого «града будущего» не утопия, а реальная возможность, он был убежден, что построить его смогут только рабочие, он твердо знал, что создать его можно не путем эволюции капитализма «от зла к добру», а только через революцию, через насильственное свержение власти эксплуататоров. Неясным оставался вопрос, как конкретно осуществить такую революцию.

Разочарованный в деятельности двух американских социалистических партий, больше враждовавших между собой и внутри себя, чем с капитализмом, Фостер склонялся к мысли, что революцию можно совершить скорей всего путем непосредственных решительных схваток рабочих с капиталистами, через забастовки, перерастающие в генеральную битву — всеобщую стачку, сперва парализующую, а потом и разрушающую машину капиталистической власти. Но в этой синдикалистской схеме было еще много загадок, много туманного. Ведь по этой схеме еще никто и нигде не одерживал победы. Она требовала теоретического обоснования и практической проверки. Вот за этим-то и явился в Париж Фостер.

В первую очередь его интересовала деятельность могущественной Всеобщей конфедерации труда — ВКТ, созданной в 1895 году, — самого боевого в то время и самого массового профсоюзного объединения в Европе. Вначале в ней преобладали реформисты, потом верх взяли сторонники революционных действий — синдикалисты. «Эта профсоюзная организация, — писал позднее Фостер, — проводила тогда серию местных и генеральных забастовок, вызывавших энтузиазм у рабочих всех стран. Ее боевая деятельность, проповедь саботажа, всеобщей стачки и обещание общества, руководимого профсоюзами, казались мне последним словом в революционной политике».

Панорама рабочего движения во Франции на первый взгляд производила внушительное впечатление. Французская социалистическая партия являлась одной из самых массовых рабочих партий II Интернационала. Ее возглавляли закаленные борцы за дело социализма Поль Лафарг и Жюль Гед, народный трибун Жан Жорес, в ее рядах числились прославленный писатель Анатоль Франс и многие другие знаменитые ученые, художники, артисты. Социалистическая партия располагала десятками депутатов в парламенте, мэрами, муниципальными советниками. Ее боевой орган «Юманите» была излюбленной газетой рабочих.

Наряду с Социалистической партией действовала Всеобщая конфедерация труда. Число ее членов и авторитет росли из года в год. ВКТ вела неустанную борьбу за права и интересы рабочего класса. Буржуазия видела в ней опасного врага. Полиция преследовала ее руководителей и активистов, войска и жандармерия подавляли организуемые ею забастовки.

Однако при более пристальном рассмотрении на этой светлой картине классовой борьбы можно было без труда заметить черные пятна. В Социалистической партии наряду с марксистским течением действовали и реформисты, революционные романтики типа того же Жореса, отрицавшие необходимость установления диктатуры пролетариата. Время от времени из Социалистической партии перебегали в стан буржуазии соглашательские элементы. Буржуазия с ликованием принимала этих ренегатов, которые превращались в самых злобных и опасных врагов социализма и рабочего класса. Такими были ренегаты Пьер Мильерап и Аристид Бриан. Первый за свое предательство был удостоен президентского поста, а второй возглавлял правительство Франции. Именно Бриан бросил войска на подавление забастовки железнодорожников в 1910 году, забастовки, в которой довелось принимать участие и Фостеру. Ведь он был железнодорожником и, когда вспыхнула забастовка, счел долгом предложить свои услуги ВКТ, которая использовала его в качестве оратора на митингах стачечников. Фостер выступал по-английски с переводчиком. Его выступления производили большое впечатление на забастовщиков, впервые слышавших американского рабочего.

Внутриполитическое положение Франции было тогда сложным. Правящие круга готовились к новой схватке с кайзеровской Германией. Буржуазия разжигала в стране шовинистические страсти, призывая к реваншу.

Французские социалисты, впрочем, как и американские, немецкие и других стран, не сумели вскрыть империалистический характер надвигавшейся первой мировой войны. В лучшем случае, подобно Жоресу, они выступали с позиций беззубого пацифизма. В то время Фостер тоже не разбирался в этих вопросах. Хотя в Соединенных Штатах существовала Антиимпериалистическая лига, основанная в 1898 году, когда началась американо-испанская война и число ее членов достигло полумиллиона, эта организация, несмотря на свое название, скорее носила пацифистский характер, чем революционный.