Фостер

«Фостер сделал очень интересный доклад. Следует признать, что замечания Фостера были в высшей степени справедливы… Он смотрит на вещи с точки зрения коммуниста… Хотя он объяснял трудности, переживаемые Россией, со своей точки зрения, он пе умалчивал о них… Лепина он описал как величайшего сегодня человека на земле… Публика внимательно слушала Фостера, и, так как он говорил два часа, он, безусловно, сказал кое-что. Он человек интеллигентного склада, с довольно тонким лицом, бледный, выше среднего роста. Говорит хорошо, красиво жестикулирует и вызывает симпатию».

На следующий день в большой передовой статье газета отметила: «Фостер сделал доклад, который разъяснил всем положение в России… Фостер взывает к разуму. Он излагает факты и высказывает здравые мысли. Конечно, из этих фактов он делает свои собственные выводы, а именно, что революция развивается с огромным успехом, несмотря на огромные препятствия, стоящие у нее на пути».

Фостер и в будущем после каждого посещения Советского Союза считал своим долгом отчитаться перед американскими трудящимися. В книге «Россия в 1924 году» Фостер рассказывал о том, как наша страна, несмотря на смерть Лепина, идет вперед, строит новую жизнь.

Монополисты Уолл-стрита, писал Фостер, относятся к СССР и его зарубежным друзьям с резкой враждебностью, с ненавистью.

Вскоре после возвращения из первого путешествия в Страну Советов Фостер испытал это на себе. Летом 1922 года полиция арестовала его в Денвере, где он собирался выступать на митинге солидарности с бастующими шахтерами. Ему но было предъявлено никакого обвинения, но это не помешало полиции держать его в заключении. Арест Фостера вызвал волну негодования в рабочих кругах. В его защиту выступил Юджин Дебс, находившийся в госпитале. Дебс писал Фостеру: «Если бы меня не задерживало мое вынужденное пребывание в госпитале, я сейчас же прибыл бы к Вам для того, чтобы оказать любую услугу в пределах моих возможностей. В конце концов, Вас можно только поздравить с тем, что Вы еще раз испытали на себе ту злобу, которая присуща капиталистическим законам и капиталистической «справедливости», так как в этих злобных выпадах проявляется страх их вороватых и жестоких блюстителей. То, что они сделали, можно расценивать как самую высокую оценку, данную Вам»[3]. Дебс заверял Фостера: «Как только я поправлюсь и мое здоровье достаточно окрепнет для того, чтобы вновь приняться за работу, я буду с Вами плечом к плечу, в Вашей борьбе за рабочий класс, за его свободу».

Протесты прогрессивной общественности заставили полицию освободить Фостера. Но полицейская охота за пим продолжалась.

В 1922 году 18 августа Фостер принял участие в подпольной конференции компартии в Брпджмепе (штат Мичиган), на которой обсуждались вопросы, связанные с предстоящим съездом Рабочей партии. Фостер покинул конференцию до ее окончания. Оп спешил в Чикаго, где 26 августа открывался первый национальный конвент Лиги профсоюзной пропаганды. Между тем полиция нагрянула в дом, где проходила партийная конферепцпя, и арестовала всех ее участников — 17 человек во главе с генеральным секретарем Чарлзом Рутенбергом.

26 августа, в день открытия конвента лиги в Чикаго, полиция арестовала Фостера и десять его товарищей. Им было предъявлено то же обвинение, что и ранее схваченным руководителям компартии. Всего было привлечено к суду 72 деятеля компартии. Было очевидно, что американские власти и стоявшие за их спиной капиталисты намеревались обезглавить наиболее передовой отряд рабочего движения, быстро набиравший силу, в момент, когда в стране происходили мощные классовые бои — бастовали полмиллиона шахтеров, 400 тысяч рабочих железнодорожных мастерских, 200 тысяч текстильщиков.

На этот раз власти надеялись на долгие годы упрятать Фостера в тюрьму вместе с другими руководителями компартии. По замыслу тогдашнего министра юстиции Гарри М. Догерти, Фостер, Рутенберг и их товарищи должны были предстать перед судом по обвинению в заговоре против правительства.

На защиту арестованных поднялась вся прогрессивная Америка. В борьбу за их освобождение включился влиятельный американский Союз охраны демократических свобод, Союз охраны прав рабочих, деятели Рабоче-фермерской партии и чикагского отделения АФТ. Они образовали Союз защиты обвиняемых, в который вошел также Юджин Дебс. В свою очередь, Рутенберг и Фостер создали Комитет обвиняемых, который из заключения повел энергичную кампанию за снятие с них ложных обвинений и за легализацию деятельности компартии.

В короткий срок было собрано несколько десятков тысяч долларов в фонд защиты обвиняемых, уплачен необходимый залог для выпуска их на поруки, наняты опытные адвокаты.

Власти решили сперва привлечь к суду Фостера и Рутенберга, причем каждого в отдельности. Их осуждение позволило бы легко расправиться с остальными обвиняемыми. Первым должен был предстать перед судом Фостер. Суд над ним начался 12 марта 1923 года в городе Сент-Джозефе, в штате Мичиган.