Фостер

Затем вступили фигуры Англии, Франции и Соединенных Штатов. Дядюшка Сэм разбрасывал огромные доллары, которые хватали Деникин и другие, что позволило им протанцевать немного дольше. В танце великих держав были изображены все конференции и все другие важные события, имевшие отношение к России. После того как они выдохлись и заняли место рядом с Капитализмом, появилась, демонстрируя свою боевую мощь, Польша, поддержанная всеми врагами России, а вслед за нею — Кронштадтский мятеж в виде матроса. Сначала матрос был показан как жертва уловок Контрреволюции (которая все время вертелась тут же, подбадривая своих агентов), к нему ласкались Капитализм, белогвардейские генералы и великие державы. Однако в конце концов он перешел на ту сторону весов, где была Россия. На мгновенье показалось, что Коммунизм, имея столько врагов, проигрывает, его сторона весов начала подниматься. Но на нее стали наваливать книги и бумаги (просвещение народа), и она снова пошла вниз, и многочисленные враги России были побеждены.

Последней появилась фигура чернокожего человека — Восток. За него шла упорная борьба. Все контрреволюционные элементы прилагали отчаянные усилия, чтобы перетянуть его на свою сторону. Он хотел присоединиться к России, изо всех сил боролся за это, но другие в конце концов утащили его с собой. Так окончилась эта прекрасная историческая пантомима.

Все представление продолжалось полных четыре часа, с семи до одиннадцати, и рабочая публика наслаждалась им с начала до конца. Театр был полутемным (из-за нехватки топлива), а рабочие полуголодными (из-за нехватки продовольствия), но представление принималось прекрасно. «Русские, которые были с нами, — заканчивал Фостер свой рассказ, — довольно неодобрительно отозвались об игре актеров, назвав ее второсортной. Что касается меня, то мпе она показалась великолепной. Но если вспомнить, что приехал я из варварской, некультурной Америки и был воспитан на бродвейской театральной дряни, то для меня вполне естественно принять русских второсортных актеров за звезды».

Все, что он видел, слышал, читал, наблюдал, убеждало Фостера в том, что в России совершился величайший из всех социальных переворотов, которые когда-либо имели место в истории человечества. Республика Советов была первым в мире государством рабочих и крестьян, государством без эксплуататоров — капиталистов и помещиков. До сих пор люди только мечтали о таком государстве, теперь оно существовало, и Фостер не сомневался, что новую Россию ждет великое будущее, что ее примеру последуют со временем все народы мира. И хотя страна переживала острейшие экономические трудности, на всем была печать разорения, энтузиазм рабочих был поразителен, вера в счастливую жизнь владела миллионами людей.

«До моего приезда в Москву, я должен признаться в этом, — пишет Фостер, — меня одолевали сомнения, сможет ли удержаться русская революция. Я еще не освободился от распространенной оппортунистической концепции, согласно которой социализм может восторжествовать только в высокоразвитой промышленной стране. Но прямой контакт с революцией сразу же подорвал это ошибочное мнение. Мне вскоре стало ясно, как дважды два — четыре, что в Советской России произошла подлинная социалистическая революция, именно та, за которую я боролся на протяжении всей моей сознательной жизни. Меня не страшили трудности русской революции. Мой класс ведет отчаянную революционную борьбу, и мое место в его рядах, мой долг — всеми силами содействовать его победе. Я должен вместе с русскими трудящимися сражаться за победу».

Лидер исторической стачки сталелитейщиков, Фостер знал по своему собственному опыту, какие огромные трудности приходится преодолевать в борьбе с капитализмом, какие тяжкие испытания ждут трудящихся на пути к их освобождению. Но он с первого же посещения Республики Советов проникся глубоким убеждением, которое не покидало его на протяжении всей его жизни, в способность русского рабочего класса осуществить великие ленинские предначертания. В книге «Русская революция» Фостер писал:

«Революция — это ожесточенная борьба, но я не отчаиваюсь в отношении результатов. Своими героическими, великолепными достижениями в прошлом русские рабочие внушают веру в свое будущее. Хотя весь мир говорил, что сделать этого нельзя, они разрешили политическую проблему организации правительства и контроля над ним: несмотря на большие разногласия, они разрешили военную проблему, создав огромную армию и разбив своих многочисленных врагов. И колоссальную проблему промышленности они разрешат также. По моему мнению, русская революция будет жить и выполнять свою великую задачу основания первой в мире свободной рес-п\ блики».