Читаем Фостер полностью

В своих выступлениях во время избирательной кампании 1928 года Фостер, выступая как кандидат в президенты от компартии, разоблачал не только жадность капиталистов, но и их близорукость, непонимание всей призрачности благополучия, основанного на сверхутонченной эксплуатации трудящихся. Он предупреждал, что «просперити» не вечно, что оно закончится экономическим кризисом. Фостер агитировал трудящихся за единство в борьбе за свои права. Он рассказывал американскому народу правду о Советском Союзе, призывал к установлению с ним дипломатических и экономических отношений.

В 1928 году прогнозы и призывы Фостера казались гласом вопиющего в пустыне. Однако вскоре события показали, насколько был прав Фостер и коммунистическая партия, от имени которой он выступал.

Разумеется, не все американские коммунисты, в том числе сам Фостер, во всем разбирались одинаково ясно. По некоторым вопросам они занимали сектантские позиции, отдельные явления видели упрощенно. Им не хватало опыта, глубоких теоретических знаний. И все же, несмотря на все свои недостатки и ошибки, именно они, американские коммунисты, а не их противники защищали подлинные интересы американского народа.

Нельзя не удивляться поистине неиссякаемой энергии Фостера и гигантскому объему работы, выполняемой им в эти годы. Руководитель Лиги профсоюзной пропаганды и многочисленных стачек, член руководства действовавшей в подполье компартии, трижды кандидат в президенты (он выдвигался на этот пост и в 1932 году), член исполкомов Коминтерна и Профинтерна, участник их конгрессов, неутомимый публицист. Он к тому же постоянно занимается самообразованием, изучает труды Маркса, Энгельса, Ленина, документы международного коммунистического движения, внимательно следит за успехами строительства социализма в СССР, за событиями в других странах. И читает, читает, читает, сожалея, что у него не хватает времени на освоение всей необходимой литературы. С такой энергией он работал всегда, если только не подводило здоровье.

Четверть столетия спустя Фостер писал в книге «Закат мирового капитализма»: «Моя деятельность в профсоюзном движении, в левом крыле социалистической партии и в рядах коммунистической партии приносила большую радость. Она давала возможность делать то, что ближе всего моему сердцу и уму, — бороться против реакционного капитализма, за прогрессивный социализм. С ранней молодости я всегда гордился тем, что я рабочий, и непосредственное участие в борьбе рабочего класса всегда приносило мне глубокое удовлетворение. Если бы я начал жизнь сначала, я избрал бы этот же путь, но, естественно, попытался бы избежать многих политических ошибок, которые допускал. Прежде всего, несмотря на всю перегруженность практической работой, я, несомненно, лучше организовал бы свое время, чтобы больше отдаваться чтению научной и исторической литературы, которую так люблю. К этому должна упорно стремиться молодежь, участвующая в профсоюзном и коммунистическом движении. Необходимо сочетать теорию с практикой, находить время для серьезного чтения, несмотря на самые неотложные требования повседневной борьбы».

<p>«НОВЫЕ ВРЕМЕНА»</p><empty-line></empty-line><p><image l:href="#i_020.png"/></p><empty-line></empty-line>

Повседневная жизнь миллионов людей в городах и на фермах протекает в условиях, признанных полстолетия назад недостойными цивилизованного общества… Я вижу, что одна треть нашего народа живет в плохих домах, плохо одета и плохо питается.

Франклин Д. Рузвельт, 1937 г.

В 1929 году американский капитализм, казалось, процветал как никогда в прошлом. Доходы миллиардеров достигали головокружительных цифр. Новый президент республиканец Герберт Гувер излучал оптимизм и веру в незыблемую прочность капиталистической системы. Профсоюзные боссы, правые социалисты, церковные проповедники, всякого рода ренегаты и перебежчики из коммунистической партии превозносили «исключительность» капиталистической системы, ее совершенство, демократизм. Об этом ежедневно трубили газеты, радио, кинокартины.

Паника, охватившая нью-йоркскую биржу 24 октября 1929 года, не оставила камня на камне от этих радужных утверждений и прогнозов. Мечты о нескончаемой эре «просперити» были развеяны мгновенно. Более того, кризис, начавшийся в США, охватил всю капиталистическую систему — его губительные последствия сказались на жизни сотен миллионов трудящихся.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее