Фото с бомжом

Потом была косметика. Я тайком купила себе тушь и тени в шестом классе и, приходя в школу, мазюкалась в туалете. Ходила так весь день, а после последнего урока смывала и шла домой.

Похожим образом поступала и с джинсами. Накопив денег, я купила себе самые рваные из тех, что были представлены в магазине, и выходя их дома надевала их под длинную юбку. За углом снимала юбку, бросала в почтовый ящик и шла на встречу с друзьями. Возвращавшись, снова натягивала её поверх джинс и являлась пред родительские очи в подобающем виде.

Моя старшая сестра Вера всегда была умницей и отличницей, и её ставили мне в пример. Удивительно, но она почти никогда меня не сдавала родителям. Я была ей за это благодарна и наверное только поэтому не ненавидела.

Да, много чего я чудила в юные годы… Даже сегодня я пошла против родителей и заявила, что хочу отмечать Новый год в столице с друзьями. Мы живём в подмосковной деревне и бываем в Москве довольно часто, но отец всегда был против именно самого празднования Нового года.

«Новый год — не праздник, — бескомпромиссно повторяет он. — Люди говорят «как Новый год встретишь, так его и проведёшь», потом напиваются, в пьяном угаре натворят всякого непотребства, и удивляются, почему в жизни у них счастья нет. Праздновать нужно Рождество Христово. В этом празднике есть и смысл, и особое благодатное настроение».

Ну и так далее…

Именно после этих его слов, я решила ему доказать, что Новый год — праздник, и его тоже можно наполнить смыслом.

— И как же ты собираешься это сделать? — спокойно поинтересовался мой родитель.

— Можно сделать доброе дело, например. Подарить что-нибудь кому-нибудь.

— Зачем для этого ждать Новый год? Подарить можно в любой день.

— Но в Новый год люди ждут чуда, — не унималась я.

Мне кровь из носу хотелось попасть на вечеринку, которую устраивает Лёха у себя «на хате». Я несколько лет добивалась внимания этой компании, и вот наконец-то меня позвали на встречу Нового года. Лучше повода вписаться к ним может и не быть.

— И кого же ты собираешься «осчастливить»? Своих друзей, которые в подарок от родителей получают машины и поездки за границу?

Тут отец был прав — эта компания действительно «мажористая», удивить их подарком у меня точно не получится.

— А как же помощь нуждающимся? — не оставляю надежды доказать отцу свою правоту. — Вы же всегда говорите, что нужно накормить голодного, напоить жаждущего, одеть раздетого…

Папа хмурится. Я, похоже, опять неверно привела цитату.

— Ладно. Допустим, — ох, не нравится мне то, как он соглашается… — И чего же ты тогда в прошлом году не пошла с нами раздавать подарки семьям с детьми инвалидами? И кстати, отказалась даже помочь собирать эти самые подарки?

— А может я изменилась за этот год? Переосмыслила свою жизнь и теперь хочу реабилитироваться.

Эти слова возымели эффект.

— Хотелось бы мне тебе верить… — произнёс отец с горечью, но я не дала ему закончить.

— Я докажу вам! — с энтузиазмом выкрикиваю я. — До полуночи пришлю вам фото, и вы убедитесь, что… что я тоже могу измениться.

Отец говорит что-то про то, что добрые дела не нуждаются в подтверждениях, но я уже загорелась идеей и почти не слушаю его.

— Бог с тобой! — обреченно выдыхает он. — Надеюсь, твоё «доброе дело» не закончится ни в больнице, ни в полиции…

________________

Как в воду глядел!

Глава 5

— Ага! Вернулась! — таким криком встречает меня какая-то тётка, по всему — просто посетительница кафе, ставшая свидетельницей нашего с Милкой фееричного побега. Она лихорадочно оглядывается, и натыкаясь взглядом на охранника, начинает активно ему жестикулировать.

С ней понятно — новогодняя ночь проходит для неё стандартно скучно, и чтобы разнообразить её, женщина активно включается в то, чему волею случая оказалась косвенно причастной.

Ко мне тут же подбегает седовласый, но довольно бодрый охранник и хватает за плечи сразу двумя руками.

— Вы забыли сказать: «Оружие на пол, руки за голову!» — мне почему-то дико смешно от такой его реакции — словно в американский фильм попала.

— Шутки шутить будешь в полиции, — изображая из себя кого-то очень важного, проговаривает мужик лет шестидесяти.

Да это же его звёздный час! Когда бы ещё он мог насладиться своей значимостью — считай преступника обезвредил!

Я просто ржу в голос, когда этот злобный пенсионер втаскивает меня в ту самую подсобку.

Здесь сейчас не так людно. Мой бомж сидит на диване, рядом с ним полицейский что-то пишет на коленке, напротив стоит официантка, та самая, которая и привела меня сюда примерно полчаса назад.

— Господин участковый, — рапортует мой «провожатый», — вот эта девушка сбежала с места преступления.

— Чего??? — как же бесит меня этот охранник! — С какого места я сбежала? Я ничего не делала!

— Надежда Матвеевна Ракитина? — не столько спрашивает, сколько уточняет полицейский, читая мои ФИО со своей бумажки и поднимая на меня не слишком заинтересованный взгляд.

— Откуда вы знаете? — ошарашенно спрашиваю у него.

— Со слов вашего отца, конечно. Очень вовремя позвонил. И, кстати, хорошо, что вы вернулись — он скоро должен подъехать…