Фотофиниш. Свет гаснет

— Я хотел сказать, что мы почти закончили нашу работу в театре, — сообщил Аллейн, — и теперь вы можете пользоваться гримерными. Насколько я понимаю, постановка «Макбета» прекращает свое существование и администрация сейчас сделает заявление для актеров. Я должен попросить вас всех оставаться по месту своего проживания, а если вы его измените, сообщить нам. Я весьма сожалею, если кому-то из вас это причинит неудобство, но надеюсь, это ненадолго.

Он повернулся к Перегрину.

— Кажется, с вами хотят поговорить в администрации, — сказал он.

Брюс Баррабелл заявил с важным видом:

— Я являюсь представителем профсоюза на этой постановке. Мне придется попросить вынести постановление по этой ситуации.

— Несомненно, вас с готовностью проконсультируют, — вежливо сказал Аллейн. — В левой части сцены есть телефон. — Ключи у мистера Фокса, — обратился он к актерам. — Он в актерском фойе.

— Полагаю, вы тщательнейшим образом прошерстили все наши вещи, — сказал Баррабелл.

— Не уверен, что правильно понимаю слово «прошерстить», но, думаю, вы правы.

— И несомненно, легли потом на свое добродетельное ложе и заснули сном праведника?

— Я не ложился спать сегодня ночью, — невозмутимо сказал Аллейн. Он посмотрел на актеров. — Ваши отпечатанные показания лежат в фойе, — сказал он. — Мы будем благодарны, если вы внимательно их прочтете, и, если они верны, подпишете их перед уходом. Большое вам всем спасибо.

Перегрин встретился в конференц-зале с остальными попечителями и Уинтером Моррисом. Секретарем была миссис Абрамс.

— В чудовищной ситуации, в которой мы оказались, — сказал он, — самая насущная проблема заключается в том, какой политики мы станем придерживаться. У нас были сутки, чтобы принять решение. Первое: мы можем на время закрыться и сообщить, что все купленные билеты на будущие спектакли можно вернуть в кассу. Второе: Мы можем продолжить постановку с Саймоном Мортеном в главной роли и его дублером в роли Макдуфа. Поединок в конце будет заменен на гораздо более простой. Или принять нетривиальное решение и назначить на главную роль Гастона. Он сказал мне, что почти идеально знает текст, и, конечно, он знаком с поединком, но он добавил, что считает себя обязанным отказаться от роли. Третье: мы можем взять двухнедельный перерыв и вновь открыться с одной из старых успешных пьес. Некоторые упоминали «Перчатку». Будучи автором этой пьесы, я не могу выступать за или против. Однако я могу сказать, что прослушал Уильяма Смита на очень важную роль Хемнета Шекспира, и он справился с читкой очень хорошо. Мы можем набрать актеров для пьесы из нынешней труппы. Мэгги прекрасно подошла бы на роль Смуглой Дамы, Саймона я вижу в роли Шекспира, а Нину — в роли Анны.

Он помолчал пару секунд и продолжил:

— То, что произошло, ужасно. Казалось, у нашего дорогого сэра Дугала не было врагов. Я до сих пор не могу заставить себя принять это… и полагаю, вы тоже. Но мы можем быть уверены в одном: он бы хотел, чтобы мы поступили так, как будет лучше для «Дельфина».

Он сел. Некоторое время все молчали. Затем один пожилой лысый попечитель пошептался с другим, и за столом произошла небольшая пантомима из кивков и серьезно нахмуренных бровей. Старший попечитель, худой, благородного вида человек, встал и сказал:

— Я за то, чтобы предоставить это дело мистеру Перегрину Джею и полностью довериться его решению.

— Поддерживаю, — сказал интеллигентного вида попечитель-еврей.

— Кто за? Единогласно, — сказал председатель.

Глава 8. События развиваются

— Полагаю, я должен сиять от радости и благодарности, — сказал Перегрин, — но боюсь, у меня не получится. Они все отличные люди, но мастера перекладывать ответственность на чужие плечи так, словно оказывают тебе любезность.

— Вам предоставили полную свободу действий, и, если ваше решение обернется полной неудачей, вы окажетесь в уязвимом положении, а они все будут деликатно повторять, что они всегда знали об ошибочности такого решения, — заметил Аллейн.

— Именно так.

— Если это вас утешит (хотя я знаю, что нет), я знаком с подобной тактикой.

— Так почему не предоставить им решать? Почему бы мне не сказать: в нынешних обстоятельствах мне кажется, что следующую пьесу должен ставить кто-то другой, менее близко связанный с «Дельфином»? Видит бог, это правда.

— Да?

— Но тогда я бы счел, что отрекаюсь от них. — Он с силой сунул руки в карманы. — Я привязан к ним. Мы вместе отправились в путешествие и вышли к золотым пескам. Мы нашли «Макбета». Это прекрасное чувство. Было прекрасным. А вы продвинулись в расследовании?

— Думаю, немного. Недостаточно, даже близко недостаточно для того, чтобы кого-то арестовать.

Перегрин что-то теребил в кармане. Его пальцы сомкнулись и извлекли на свет потертую черную фигурку, размахивающую погнутым мечом.

— Где вы это нашли? — спросил Аллейн.

— Это один из солдатиков моих сыновей — крестоносец. Его нашел Уильям.

— Уильям?