Фотофиниш. Свет гаснет

А у самой стены тихонько сидели рядом Аллейн и Фокс, которые, надо полагать, рано или поздно должны были предъявить кому-то из труппы обвинение в убийстве главного актера путем обезглавливания.

Старший попечитель произнес свою часть обращения. Он не задержит их надолго. Все они глубоко потрясены. Они имеют право как можно раньше узнать о решении, принятом правлением. Обычная процедура передачи главной роли дублеру не состоится, так как решено, что продолжение постановки окажет слишком большое давление на труппу и на зрителей. Было трудно принять это решение, поскольку постановка имела огромный успех. Однако после долгих мучительных размышлений было решено возобновить постановку «Перчатки». Актеры на главные роли уже назначены. Если они посмотрят на доску объявлений, то найдут там их фамилии. На четыре хорошие роли все еще никто не назначен, и мистер Джей будет рад всем, кто пожелает попробоваться на них. Репетиции начнутся на следующей неделе, то есть через неделю, считая от завтрашнего дня. Пусть актеры зайдут вечером в администрацию, и мистер Моррис выплатит им жалованье за «Макбета». Он благодарит их всех за проявленное терпение и просит на минуту встать, чтобы почтить память сэра Дугала Макдугала.

Они встали. Уинтер Моррис взглянул на часы. Эта минута казалась бесконечной; раздавались странные тихие звуки — вздохи, приглушенный удар, телефонный звонок, чей-то мгновенно замолчавший голос; и никто на самом деле не думал о сэре Дугале, кроме Мэгги, боровшейся со слезами. Уинтер Моррис сделал решительный жест, и молчание закончилось.

— Прошу прощения, господин председатель. Прежде чем мы разойдемся…

Это был Брюс Баррабелл.

— Как представитель актерского профсоюза я бы хотел передать принятые выражения соболезнования и сказать, что сделаю необходимые запросы от вашего имени касательно того, какие действия должны быть предприняты в столь необычных обстоятельствах.

— Благодарю вас, мистер Баррабелл, — нервно сказал старший попечитель.

Он и его коллеги сдержанной процессией проследовали на выход через служебную дверь. Актеры поднялись на пустую сцену и собрались вокруг доски объявлений.

— Канцелярия сейчас откроется, дамы и господа, — сказал Уинтер Моррис и поспешил туда.

На зеленой доске висело объявление, отпечатанное на фирменном бланке театра.

«МАКБЕТ»

СРОЧНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ ДЛЯ ВСЕГО ПЕРСОНАЛА

Вследствие непредвиденных и весьма трагических обстоятельств сезон с настоящего момента закрывается. Пьесу «Макбет» заменит пьеса «Перчатка» Перегрина Джея. На четыре главные роли назначены актеры из нынешней труппы. Остальные роли открыты для прослушивания, которые будут проведены сегодня вечером и завтра, а также, при необходимости, в последующие два дня. Репетиции начнутся на следующей неделе. Администрация театра благодарит актеров труппы за выдающиеся успехи и глубоко сожалеет о необходимости снять постановку.

Подпись: «Долфин Энтерпрайз»,

Сэмюэл Гудбоди

Председатель

31 мая 1982 года

На порядочном расстоянии от первого объявления висело второе.

ТЕКУЩАЯ ПОСТАНОВКА

«Перчатка».

Прослушивания: сегодня и в последующие два дня с 11.00 до 13.00 и с 14.00 до 17.00.

Шекспир — мистер Саймон Мортен

Энн Хатауэй — мисс Нина Гэйторн

Хемнет Шекспир — Уильям Смит

Смуглая Дама — мисс Маргарет Мэннинг

Доктор Холл

Джоан Холл

Соперник

Бёрбедж

Экземпляры с текстом пьесы можно получить в канцелярии.

Перегрин стоял у доски и переписывал фамилии актеров в блокнот. Актеры читали объявления, по одному и по два переходили в зрительный зал и через партер выходили в фойе.

Перегрин переставил стулья на сцене, расположив их спинками друг к другу, чтобы обозначить вход в гостиную Шекспира, и оставил еще шесть в качестве рабочего реквизита. Он прошел в партер и сел.

Я должен взять себя в руки, подумал он, я должен продолжать работать и откуда-то взять энтузиазм в отношении своей собственной пьесы.

На сцену вышел Боб Мастерс и вгляделся в зал.

— Боб, — сказал Перегрин, — мы проведем прослушивания как обычно, когда все будут готовы.

— Хорошо. Дай нам полчаса, пока Уинти разбирается с жалованьем.

— Ладно.

Последние актеры ушли в фойе. Из-за кулис на сцену вышла одинокая пара — Уильям и его мать; она была в опрятном сером костюме и белой блузке, он тоже в темно-сером костюме и белой рубашке с синим галстуком. Он подошел к доске, взглянул на нее и повернулся к матери. Она подошла и положила руки ему на плечи.

— Я не уверен, — ясным голосом сказал он. — Разве мне не нужно прослушиваться?

— Привет, Уильям, — позвал из зала Перегрин. — Нет, не нужно. Мы решили рискнуть и поставить на тебя. Но я вижу, у тебя с собой пьеса. Поди забери свое жалованье, а потом возвращайся сюда — посмотрим, как у тебя получается. Хорошо?

— Да, спасибо, сэр.

— Я подожду тебя на улице, — сказала его мать, и не успел Перегрин спохватиться, как она вышла через служебную дверь.