Фотографическая карточка

— Не надо учить меня, — возразил Кодемор. — У меня есть веские причины на то, чтобы держать Джеймса Фоксборо в своих руках. Какое вам до этого дело? Совершенно никакого. Вы должны заботиться только о том, чтобы обеспечение было надежным. А если вы не желаете сотрудничать, то я найду кого-нибудь другого. — И Кодемор опустился в кресло с оскорбленным видом.

— Хоть мне и любопытно, почему вы так заинтересованы дать эту ссуду, необходимости это знать у меня, конечно, нет. Скажите, что за залог, и я найду деньги, — сказал Стертон, не желавший ссориться с ростовщиком по целому ряду причин. — И что там с векселем Моранта? Вы навели справки?

— Да, он верен. Вы даже можете зайти с ним еще дальше. Для чего он дал вам этот вексель?

— В уплату по счету, наличных денег у него не было — как вам известно, это вечная проблема моих клиентов.

— С вашими ценами, Стертон, вам нельзя не работать в кредит, вам нужен капитал, чтобы иметь возможность ждать. В конце концов деньги появляются, и выгода оказывается большая.

— Да, но набегают такие долги, которые любого способны разорить, — возразил Стертон. — Однако мы, кажется, все обсудили. Как скоро вам нужны эти деньги? — спросил портной, собираясь уйти.

— Как можно скорее. Сейчас я жду Джеймса Фоксборо. Я велел проводить его в контору на тот случай, если вы еще будете здесь.

— Я ухожу. Деньги доставлю дня через три.

Когда мистер Стертон ушел, Кодемор начал рассуждать: «Как бы узнать, зачем Фоксборо нужны эти деньги? Он всегда был скрытным в отношении своих дел. Шесть тысяч — сумма немалая, хотя и залог верный. Может, Джеймс хочет устроить что-нибудь вроде „Сиринги“ в Бирмингеме или Лидсе. Ишь какой жадный — мог бы и поделиться, взять меня в компаньоны!»

Тут Кодемор захихикал, вспомнив, сколько прибыли приносила ему «Сиринга», пока Фоксборо не выкупил ее.

Вошедший клерк доложил, что мистер Фоксборо ожидает в конторе.

— Купер, пригласи его сюда через пять минут, — распорядился Кодемор.

У него была своя особенная система. Его контора состояла из трех комнат: в первой, что поменьше, сидел его помощник, во второй — два клерка, а третья была обителью самого ростовщика. Из этой комнаты еще одна дверь вела наверх. Если Кодемор находился в конторе, то посетителя просили подождать в комнате клерков; если нет, то гостя вводили в святая святых и оставляли там. Всех известных клиентов после недолгого ожидания провожали наверх, а к неизвестным Кодемор спускался сам, «как ястреб на дикую утку», по выражению одной несчастной жертвы. Новый клиент всегда ждал долго.

«Пусть почувствуют, что деньги занимать нелегко, что я не тороплюсь давать взаймы, — рассуждал ростовщик, — скорее примирятся с большими процентами».

— Мистер Фоксборо, — доложил клерк, отворив двери курительной, и Джейм с Фоксборо вошел в комнату, где бывал уже много раз.

Кодемор, дружелюбно пожав ему руку, предложил сигару и рюмку ликеру.

— Или, может быть, вы предпочитаете водку с сельтерской? — прибавил он. — Нам предстоит серьезный рвзговор. Вам так срочно нужны деньги…

— Какая в них польза, если их получаешь только через месяц после того, как они были нужны? Упущенного случая не вернешь, — нравоучительно заметил Фоксборо.

— Стало быть, вы считаете сделку очень выгодной, если так спешите.

— Может быть, и считаю, но вам до этого не должно быть дела, и я не намерен ничего объяснять.

— Видите ли, вам могут понадобиться еще несколько тысяч, и я мог бы найти их для вас, если бы знал, для чего.

— Не волнуйтесь, я не обращусь к вам, даже если и понадобятся дополнительные средства. Так когда же я смогу получить деньги?

— Через несколько дней, если нам удастся провернуть одно небольшое дельце, — медленно проговорил Кодемор. — Видите ли, я уже в таком возрасте, — прибавил он с добродушным видом, который вовсе ему не шел, — что мне пора жениться.

— Какое же мне дело до этого? — удивился Фоксборо. — Я не ваш опекун, вы не нуждаетесь в моем согласии, да и ни в чьем другом.

— Однако не могу же я жениться на девушке без ее согласия.

— Не можете, если она уже совершеннолетняя. Хотя, говорят, среди аристократов одного согласия невесты мало: чем выше ее происхождение, тем менее она вольна располагать собой. Но я не думаю, Кодемор, чтобы вы выбрали дочь вельможи, — иронично заметил Фоксборо и напел модный в то время романс: — «Дочь вельможи, знатная девица!»

— Мне не до шуток, — резко оборвал его ростовщик. — И чем скорее вы это поймете, тем лучше для нас обоих.

Фоксборо тут же посерьезнел. Мысль о женитьбе Кодемора показалась ему забавной, но он вспомнил, что мужчины не любят, когда смеются над «благороднейшим чувством их души», и поспешил сказать:

— Извините, Кодемор, но старая лисица, лишившаяся хвоста, не может не посмеяться над молодой, когда та лезет в западню. Искренне надеюсь, что вы будете счастливы и пригласите меня на вашу свадьбу.

Мистер Фоксборо совсем забыл о предостережении своей жены, посчитав его невероятным, и не догадывался, к чему клонит Кодемор.