Фотография Архимеда

— Отлично! — говорит профессор Андрею. — А теперь за работу. Сюда, наверх, ко мне! Быстро!

Андрей поднимается по дюралевому трапу, ступеньки которого покрыты губчатым пластиком, на площадку.

Какое счастье! Значит, сегодня он будет вести наблюдение вместе с прославленным астрономом!

— Прошу! — говорит Козырев и указывает на сдвоенное кресло.

Они садятся рядом, плечом к плечу.

Профессор выдвигает бинокуляр и жестом предлагает Андрею сделать то же самое.

Оба одновременно приникают к объективам.

Вот это увеличение!

Не половина лунного диска, даже не четверть, а, наверное, только десятая часть вмещается в поле зрения. И в самом центре три громадных кратера: Арзахель с высочайшей центральной горкой, таинственный Альфонс, рассеченный почти пополам горной цепью, и Птолемей, древний цирк, стены которого местами обрушились, а местами, особенно на востоке, поднимаются неприступной грядой.

— Обратите внимание на центральную горку Альфонса, — полушепотом говорит Козырев. — Видите оранжевое пятно на западном склоне? Это лава. Идет извержение...

Кто-то толкает Андрея в спину. Вместо центральной горки Альфонса перед глазами исчерченная мелом доска и сонный голос Гришки Афонина:

— Треугольники АВС и ВДА подобны по второму признаку подобия...

Снова толчок в спину и шепот Женьки Трифонова:

— Решил? У меня ответ четырнадцать. А у тебя?

— Отстань, — прошептал Андрей. — Здесь и решать-то нечего. Ответ сразу виден.

— Зажимаешь, да?

— Пошевели хоть раз мозгами, кретин!

— От кретина слышу! — прошипел обозленный Женька.

— Зачем же тогда спрашиваешь?

В этот момент Гришку Афонина озарило, и он решил, наконец, задачу.

И в ту же секунду кончился урок.

* * *

Андрей вышел на улицу Ленина и увидел Рагозину.

Она стояла у газетного киоска и разглядывала обложки подвешенных за уголки журналов.

На ней было все то же зеленое пальто, но вместо хозяйственной сумки она держала в руке туго набитый клеенчатый портфель. Волосы у нее были красиво зачесаны назад и схвачены невидимками.

Почему-то Андрею вдруг захотелось, чтобы она его заметила, узнала и улыбнулась.

Он подошел к киоску с другой стороны и тоже принялся глазеть на журналы, искоса поглядывая на Рагозину. Та медленно обходила киоск, приближаясь к нему.

— Ха! Шевалье д'Арманталь! — воскликнула она, увидев Андрея. — Какими судьбами? Откуда?

— Оттуда, откуда и ты, — сказал Андрей.

Сдвинув брови, Рагозина смотрела на него своими удивительными, вспыхивающими синими искорками глазами.

— Ты в какой школе учишься?

— В пятой, — пробормотал он, чувствуя, что краснеет.

Зачем она так смотрит? Там, на лестнице, она просто разговаривала, а тут...

— А я в третьей. Ты в восьмом?

— В восьмом, — сказал он, смущаясь все больше. Зачем только он подошел к этому киоску? Вдруг кто-нибудь их заметит?

— Я тоже в восьмом. Ты нашел человека, который сделал фотографию?

— Нет, — мотнул головой Андрей.

— Тебе очень нужно его найти?

— Очень.

— Зачем?

— Чтобы узнать, как сделан снимок.

— Это так важно?

— Да.

Она помолчала, похлопывая ладонью по портфелю.

— Послушай, ты можешь рассказать мне про эту фотографию?

Андрей растерянно оглянулся.

— Здесь? На улице?

— А ты только дома умеешь рассказывать?

— Нет... Просто это длинная история.

— Я очень люблю длинные истории, — обрадовалась Рагозина. — Знаешь что? Идем в сквер Победы. Если, конечно, ты не торопишься.

* * *

...Как случилось, что он доверился и выболтал все девчонке, с которой только что познакомился?

Может быть, потому, что у нее такие глаза — внимательные, большие и всегда чуточку любопытные?

Как смотрела она на него, когда он рассказывал об Эратосфене! Как, подняв брови и полуоткрыв рот, слушала о Красном Пятне Юпитера и о кольцах Сатурна!

А он, подхваченный какой-то странной волной, подхлестнутый ее вниманием, уже рассказывал о Зодиаке, о Море Опасностей и о мрачном Озере Смерти.

— Откуда ты столько знаешь? — спросила она восхищенно.

Он усмехнулся.

— Потому что я почти каждую ночь выхожу в космос...

Глаза у нее стали огромными.

— Куда выходишь? — спросила она шепотом.

Он вдруг понял, что выдал тайну.

«Идиот, — спохватился он. — Какой идиот! Надо как-то вывернуться. Соврать что-нибудь. И поскорее!»

— Ну, эти... книжки читаю. По астрономии. С вечера как засядешь, так до утра...

Она покачала головой.

— Зачем ты говоришь неправду?

— Ты мне не веришь?

— Верю, — сказала она. — Только не про книжки.

«Что делать? Представить все шуткой? Не удастся. Будет совсем глупо, беспомощно... А, была не была!»

Он вздохнул и начал рассказывать про «Космос Первый».

— Какой ты счастливый! — сказала она, когда Андрей кончил. — Как мне хочется посмотреть! Послушай, а вдвоем нельзя выходить в Пространство?

— Нет, — сказал он, подумав, — Не полезешь же ты на наш чердак, да еще ночью!

— Верно, — грустно согласилась она.

Несколько минут они сидели молча.

— Андрюша! — вдруг встрепенулась Рагозина. — Хочешь, я буду тебе помогать? Давай вместе искать того человека, который сфотографировал Эратосфен?