Фотография из Люцерна

– Может быть. Но у жертвы, за исключением рода занятий, не было с Шанталь ничего общего. Англичанка, среднего возраста, работала в нижнем ценовом сегменте. Была обнаружена мертвой в своем «подземелье» – если так можно назвать замызганное полуподвальное помещение в Восточном Сан-Хосе. Дверь не заперта, следы борьбы отсутствуют. Детектив решил, что ее убил клиент. И да, некоторые копы тоже ходят к профессионалкам.

– То есть никаких совпадений.

– Кажется так. Идея с серийным маньяком – интересная. Допустим, есть парень, который посещает доминатрикс, потом приходит в ярость и убивает их… Но не срастается: там стрельба – здесь удушение; там тело оставили на месте, здесь – засунули в багажник чужой машины; там госпожа была немолодая и дешевая, здесь – молодая, ухоженная, для богатых. Скорее всего, эти два убийства все-таки не связаны.

Мы возвращаемся в лофт, и вскоре звонит домофон. Женский голос требует детектива Скарпачи. Я нажимаю кнопку.

Специалистом оказывается миниатюрная славянского вида женщина: у нее с собой рюкзак, набитый всякой электроникой, наушниками, датчиками и измерительными приборами.

Скарпачи представляет ее:

– Это Надя, моя форточница.

– Кто?!

Надя поясняет:

– Это производное от слова «форточка». – Она говорит с русским акцентом. – Очень узкое кухонное окно в московских квартирах. «Форточница» – гибкая худенькая девушка, вроде меня, которая в состоянии протиснуться через такое отверстие.

– То есть ты воровка? – уточняю я.

– Была раньше. – Она улыбается. – А потом детектив Скарпачи поймал меня с полными карманами камешков.

– Она была первоклассной воровкой, – поясняет Скарпачи. – Могла проникнуть куда угодно и открыть любой сейф. Я работал по делу о краже: кто-то влезал в мастерские к ювелирам, причем на верхних этажах. Получил наводку, устроил засаду и перехватил Надю уже у самой земли. Мы договорились. Она признала вину и сдала своего босса, русского, главаря банды. А в ответ прокурор пошел на уступки.

– Ну, не совсем на уступки, – возражает Надя. – Год в тюрьме я отсидела. Хотя это даже неплохо, выучилась на парикмахера. – Она ухмыляется. – Когда я вышла, то решила навестить своего дружка Скарпачи, и он отправил меня на курсы по технической безопасности. Так что теперь я работаю по контракту на полицию Окленда, Хэйварда и Беркли.

– Она одна из лучших. Покажи класс, малявка! И посмотри, можно ли забраться внутрь.

– Я тебе сразу скажу – можно. С крыши попасть в пентхаус легче легкого.

Она показывает на камеры на потолке:

– Знаешь о них?

Я поворачиваюсь к Скарпачи.

– Это вы ей сказали?

Он качает головой.

– Легко заметить, – говорит Надя. – Я заметила сразу, как вошла. Закончу тут, и сниму их.

Надя принимается за работу, а Скарпачи снова рассматривает мои чернильные картины.

– А что на них?

Я описываю, при каких обстоятельствах они появились, и как на них реагируют мои гости.

– Все думают, что в картинах есть внутренний смысл… моя тайная внутренняя жизнь.

Он смеется.

Пока я рассказываю ему о Джоше, Надя кружит по лофту, прикладывает датчики к полу, потом к стенам, прислушиваясь к сигналу в наушниках. Скарпачи скептически относится к полезности Джоша как охранника и защитника.

– Не сомневаюсь, что он с энтузиазмом «охранял». Похоже, он с ума по ней сходил. – Скарпачи машет рукой в сторону «Королевы Мечей». – Я бы сказал, портрет это ясно показывает.

Я не хочу признаваться, до какой степени тоже схожу с ума.

– Возможно, это было платоническое чувство? После кремации он забрал себе часть пепла. Он и впрямь серьезно относился к Шанталь. И основная причина, по которой не захотел говорить с вами, полицейскими, – желание уберечь память о ней.

Из моей спальни появляется Надя.

– Жучков не обнаружено, но в полу в гардеробной что-то есть. Возможно, старая труба.

– Давай поглядим, – говорит Скарпачи.

Надя ведет нас в гардероб, показывает пол под вешалкой, садится на корточки и проводит руками по покрытию, затем осторожно давит на плинтус – часть пола отходит, и мы видим пустое пространство.

– Тут вот что. – Надя вытаскивает прочный металлический ящик с замочной скважиной на крышке.

– Типичный домашний сейф, – говорит Скарпачи. Дергает крышку. – Заперто.

Надя улыбается.

– Дай-ка я.

Ей требуется пять секунд. Она снова пропускает к сейфу Скарпачи и сообщает:

– Сейчас закончу и займусь камерами.

Детектив переносит сейф в гостиную.

– Негусто, – комментирует он, вываливая содержимое на мой дизайнерский кофейный столик.