Фотографирование осени

выглядят моложе, кроме, пожалуй, схимницы, она старая, и так

это и смотрится со стороны.

Но всему приходит конец, наступает предел, и вот сестру

Амарантос отправили в дальнюю деревню — подворье мона-

стыря. Она так много разговаривала с паломницами, так много

узнала о мире, что очень устала. Раньше мы переписывались

немного, можно было написать и спросить о чём-нибудь по её

вертикальному предмету, она поздравляла с праздниками —

Рождеством или Преображением. Я печатала эти послания в

своей газете (четыре страницы А3, три раза в неделю, тираж

5000). Теперь она живёт в глухой деревне, там нет электронной

почты. Ей она и не нужна.

Где дороже

Людмила Сергеевна не так давно живёт при монастыре, в

глуши. Она работает в одном учреждении директором, там же и

поселилась, поставила кровать, стол, повесила плечики на

гвозди, всё. Допустим, в школе. Учеников мало, только у сосе-

дей столько же детей, сколько во всей школе. Но они пока ма-

ленькие, так что перспективы у учреждения есть. Людмила

Сергеевна говорит: у нас есть 123 рубля, надо их истратить на

порошок, скоро придут дети, будем стирать шторы весь год.

Эти деньги она отдала Вере. Но Вера сказала, что, во-первых,

этих денег мало, а во-вторых, лучше она купит порошок в об-

ластном городе, потому что тут дорого.

Людмила Сергеевна говорит: разве у нас тут дорого? Она

редко бывает в магазине, её можно найти в церкви или в том

учреждении, где она работает.

Редкая связь с вертикальным миром

Люба снится своей подруге. Четыре года назад она ушла в

монастырь, а подруга перестала ходить в церковь, она почти

всегда живёт лишь горизонтальным миром. Только иногда, ко-

гда становится совсем трудно так жить, она отправляется в

храм, ставит свечку Богородице, Николаю Угоднику или Спаси-

телю. Но это бывает редко. Люба тоже снится нечасто. Она уже

послушница. Иногда про Любу доносятся слухи, будто она по-

дурнела, расползлась и вообще. Но это неправда. Недавно во

сне у своей подруги она была чистый ангел.

Животные

В святыне у монахов живёт корова Милка и лошадь в яб-

локах, её тоже зовут Милка.

Кто-то может не поверить, сказать, что это только назва-

ние — в яблоках, нет такой породы, и что на самом деле это

просто пятна, пигментация кожи лошади. Может быть, такой

породы и нет, и пятен у Милки в самом деле много. Но если

приглядеться, можно увидеть и яблоки. Я заметила два, но мо-

нах Михаил говорит, что их больше. Потом посмотрю повнима-

тельней.

Наталия недалеко от монастыря видела бабочку, на кры-

льях нарисованы цифры «1», «3», «6», «9». У Людмилы Сергеев-

ны живёт кошка, на лбу большая буква «М», а глаза не зелёные,

а цвета морской волны. По утрам кошка ходит по соседским

парникам и грызёт огурцы. Игумен привёз откуда-то говоря-

щего попугая.

Попугай игрушечный, а все остальные животные —

настоящие.

Бытовуха

Отец Андрей был настоятель знаменитого мужского мо-

настыря, большой святыни, а вот теперь в женском, тоже из-

вестном. Монахи об этом не жалеют, им и не положено, а вот

монашки очень рады. На новом месте он встречает журнали-

стов и объясняет, что к чему. Дело в том, что хозяйка соседнего

хутора на всех углах говорит, что монастырь отбирает у неё

воду, не даёт электричества. Отец Андрей готов всё объяснить.

Но сначала предлагает репортёрам и их водителям пообедать в

трапезной, к тому же ему пока некогда.

После еды он показывает трансформатор и провода. Ве-

дёт к монастырскому колодцу. Неподалёку колодец хуторян.

Они его забросили и брали воду у монахинь. Подвели провода к

их трансформатору. Сначала платили за энергию, потом пере-

стали, и уже давно никто не видел от них денег. А в том месте

электричество очень дорого, особенно если учесть, сколько

надо было вкопать столбов и натянуть проводов. Теперь у ху-

торских нет энергии. Вот и едут журналисты.

Потом отец Андрей разговаривает о другом. Он предлага-

ет приезжать в монастырь на службы. Автобусы специально

приходят в субботу после обеда и с самого утра в воскресенье.

Приезжать просто на службы, может быть, кто-то найдёт тут

женихов, невест. Журналисты краснеют, это их тайная мозоль.

Можно не отвечать сразу, а приехать в субботу, уже завтра. Все

ухмыляются, но кто-то думает тут непременно побывать, а мо-

жет, даже бывать регулярно.

Златоустая Ксения

Ксения рассказывает всё время о чём-то божественном. И

слова её, как всякие слова, серебряны. Среброустая Ксения мо-

жет говорить о божественном утром, после службы и трапезы.

Она может говорить о божественном во время прополки или

мытья посуды. Полют тут, в деревне, как везде, а посуду моют

особым способом, в трёх тазах.

Первый таз — горячая вода, в ней трут посуду губкой, с

жидкостью для мытья. В двух других тазах вода прохладнее, в

ней споласкивают. Начинают всегда с кружек и стаканов, потом

идут графины от кваса и банки от молока. За ними — тарелки,

ложки и кастрюли. Кастрюли мыть всего труднее — они боль-

ше, и в тазы не входят.

И вот во время этой работы Ксения может рассказывать

что-нибудь божественное. Она рассказывает это во время пе-