Фотографирование осени

туда и приехал Павел, там и выучился класть печи.

Давно пора бы ему найти ученика, но никто не хочет за-

ниматься этим хорошим делом. В кельях печи построил Павел,

в монастырском храме они ещё с позапрошлого века. А вот по-

явятся новые монахи, придут насельники, кто будет класть их?

Сам Павел уже отказался этой осенью построить печку в поме-

щении нового склада для продуктов, сказал, не то здоровье,

чтобы в свитере работать. Но все думают, что придёт лето, он

наденет серую футболку и примется за новую печь. В святыне

ещё так много всего непостроенного, а таких специалистов

меньше десятка на всю область.

Ещё про Ксению

Ксении дай только поговорить о божественном. Вообще, у

неё мало слабостей, она не объедается, не сквернословит, не

завидует и так далее. Но о божественном говорить любит. Не-

давно рассказала о первой исповеди. Она тогда ездила в один

монастырь, где был старец. Говорит: он такой батюшка, к нему

все бежали, как дети к солнцу. Всегда хотелось быть рядом. А

если улыбался! И я пошла к нему на исповедь. Сама боюсь, а он

говорит: в чём твой грех, солнышко? Я скажу. А ещё в чём? Я

скажу. И так всю исповедь. Всё время солнышко. И всё время

вздыхал. Как будто так молился за меня. Потом благословил

идти к причастию. И я заплакала. Мне было уже сорок. А по-

том… Но это уже не относится к первой исповеди, поэтому не

пересказываю.

Люди, которые живут рядом

Все видели таких людей — или это Лариса с подбитым

глазом, или это Степан всегда в зимней одежде, или это кто-то

из хромых или очень больных подходит к храму и просит у па-

ломников денег. Все они живут в соседних деревнях. Мало кто

даёт: во-первых, все деньги в вещах, а вещи в келье, а во-

вторых, дают хлебом и конфетами, кто-то специально берёт с

собой. Некоторые просто бурчат под нос: иди работай. А где

работать с подбитым глазом или в глуши?

Отец Андрей перед тем, как ехать по важным делам, ждёт

машину, водитель протирает зеркала. Подходит Лариса, ей он

даёт двадцать рублей. Мало, говорит она, добавить бы. А отец

Андрей говорит, что хватит, довольно, позавчера ещё он видел,

как Лариса едва шла мимо монастыря, отворачивала лицо. А

вчера его не было целый день, вернулся поздно вечером, что

там происходило, настоятель не знает. Больше сегодня она ни-

чего не получит. Потом подходит Степан, он получает столько

же — двадцать рублей. Чтобы не смущать Ларису.

В этом месте, рядом с этими людьми, а может быть, прямо

в их душах пересекаются два мира, горизонтальный и верти-

кальный. Никто из паломников не знает, почему эти люди та-

кие, только отец Андрей мог бы рассказать, но он не будет. И

так всегда в монастырях, никто не гонит, и без того отовсюду

выгнали.

Правило семьи

Иван говорит сыновьям, чтобы искали себе жён в храме.

Господи, они такие маленькие, какие им жёны, какой им храм?

— вздыхают обе бабушки. И правда, старшему сыну четырна-

дцать, младшему пока десять. Но Иван настаивает на своём.

Сам он бывает в храме не каждую неделю, чаще всего только

раз в месяц, зато возит на машине игумена дальнего монасты-

ря в город и обратно, но это всё. Свою жену он нашёл не в хра-

ме, их тогда ещё почти не было, а на телевидении. Однажды

журналисты проводили опрос на улице, кто что думает про ал-

коголизм. И она одна сказала, что, конечно, пьяницы сами ви-

новаты в своих горестях, но это не отменяет к ним жалости и

любви. Иван тогда только начинал пить, от него уже ушла одна

жена, а от второй он бы не отказался. Тем более от такой доб-

рой и красивой. Он позвонил на телевидение, каким-то чудом

там ему помогли, правда, потом сняли свадьбу и венчание на

камеру и показали всему городу. Это его невеста настояла на

венчании, нашли наполовину восстановленный храм, и пошло

дело.

Иван, как женился во второй раз, сразу бросил пить.

Правда, ненадолго. Через год снова началась старая беда. За всё

время супружества он бросал не однажды, каждый раз у него

получается всё дольше обойтись без пива и прочего. Последние

пять лет он совсем не притрагивается ни к одной бутылке, во-

зит игумена и говорит сыновьям, чтобы искали себе жён в хра-

ме. Такие у него теперь установки жизни.

Устрой о мне вещь

Все в святынях читают молитвы. Утром и вечером. Это

называется правила. Утреннее и вечернее правила. Монахи мо-

лятся при каждом деле. Доят корову и поют молитву. Придут в

трапезную, и тут тоже надо помолиться. Словом — постоянно.

Молитвы разные, но главное, чтобы все они шли от серд-

ца. Только кажется, что ничего особенного тут нет. На самом

деле это довольно трудно. Видимо, в помощь всем молитвы

бывают очень красивыми. Кому-то западают в душу слова «по

велицей милости» — звучит необычно и очень поэтично, мож-

но сказать, что литературно. Кому-то — «паче снега убелюся».

Но есть ещё, например, такие слова: «устрой о мне вещь». Это

выглядит таинственно, причём, тайна эта какая-то очень кра-

сивая. Очень многим запоминаются именно эти слова. Когда вы

вернётесь из поездок по монастырям, можете заглянуть в ин-

тернет, и увидите, что многие посетители форумов просят,