Фоторобот в золоченой раме

— А знаешь, я, кажется, разобрался с покушением на Кононенко. Знаю весь расклад. И можно работать. — Платов протянул папку с материалами. И разъяснил ситуацию в подробностях.

— Просто фантастика, — покачал головой Шведов. — А мы тыкались, как цуцики…

— Да так всегда. Строишь умные и единственно возможные версии, а они разбиваются при соприкосновении с фактами.

— Да, знание — сила. Но что оно нам даёт? Бубон этот твой, ключевое звено, находится в розыске. Хорошо ещё, если живой. Как ты его собираешься искать?

— Кто ищет, тот всегда найдёт… И я его нашёл.

— Где?! — воззрился Шведов на муровца, как чукча на шамана.

— В Москве. Человечек говорил, что у Бубона стрелка с Лосями… Ну, имеется такая бригада. Из молодых бродяг. Заправляют два брата. Лось — фамилия, она же кличка.

— Винтить-колотить, ну и клиенты у вас. Как в дурной сказке — лоси, бубоны… Где стрелка?

— Скоро узнаем. Будешь участвовать в захвате?

— Когда?

— Тоже неизвестно. Если моего человека не пришьют, тогда он после обеда скажет.

— Это хорошо. Но я утром во Владивосток улетаю. По игорным делам.

— Казино будешь закрывать?

— Как получится.

Рыбака не пришили — он вообще был на редкость живучий. И обещание своё сдержал — ровно в восемнадцать часов позвонил и отрапортовал:

— По Ярославке, где-то километр тридцатый-сороковой. Кабак там такой прикольный, прям избушка на курьих ножках… Кажется, так и называется — «Избушка» или «Хата»…. Лоси туда подкатят. И Бубон обещал заглянуть на огонёк. Завтра часов в семь вечера.

— А не переиграют на сегодня или на завтрашнее утро?

— Лось-старший прилетает из Лондона сегодня в одиннадцать вечера. Утро отлёживаться будет. Гидромассаж, пара шкур из эскорт-услуг под боком, виски с родным кваском — тридцать три удовольствия.

— Так вдохновенно вещаешь. Аж завидки берут. На встрече Лоси с большой охраной будут?

— Вряд ли. Конфликт с Бубоном у них погашен. Соберутся они тереть тёрки, как добрые друзья. Какой-то совместный проект с наркотой замутить хотят. Но парочку человек для подстраховки прихватят.

— Со стволами?

— Ну не с кукишем же в кармане. Конечно, со стволами.

— Ты там будешь?

— Куда ж без меня?

— Бубон тебя не узнает?

— Я там на подхвате, в сторонке постоять, принеси-подай. Да и в лицо он меня ни разу не видел. Только слышал, что есть такой гад.

— Как наши бойцы возникнут на горизонте, ты только не чуди. Сразу руки в гору и к стеночке с угодливой улыбкой.

— Только меня не слишком говнодавами рихтуйте. Я существо нежное.

— Пару раз приложить придётся. Для убедительности. Может, ещё чуток подстрелим, чтобы в больничку — тогда на тебя точно никто не подумает.

— Шуточки у тебя, — забеспокоился Рыбак.

— И ещё. У меня телефон круглосуточно включён и всегда под рукой. Не сможешь позвонить, если чего изменится, сбрось кодированное сообщение.

— Это как я тебе кодировать буду? Ты за кого меня держишь?

— Смайлики слать умеешь?

— Это рожи, что ли? Умею.

— Ну вот и пошлёшь.

Они продумали, какой смайлик что означает…

— Все. Отбой связи…

* * *

— Летять утки, — пропел командир группы спецназа, пародируя артиста Папанова в «Бриллиантовой руке».

Он скучал с Платовым и ещё двумя оперативниками в «Газели».

Где-то за час до стрелки они выставились в заранее присмотренном тихом местечке на объездной дороге. Идеальное место — до цели недалеко, но глуховато как-то, безлюдно, и гарантия есть, что никто не заметит.

Платов держал в руке телефон и время от времени посматривал на него. Приём нормальный. Батарейка почти полная. Не дай бог в самый ответственный момент откажет связь или не пройдёт сигнал от Рыбака. Теперь всё зависит от агента. На всякий случай в кармане Платова лежал второй телефон.

— Ох, вспомним сегодня добрые старые времена, — в предвкушении приятного вечера протянул спецназовец. — Ты застал «салатные дела»?

— А как же! — с ностальгической светлой грустью сказал Платов.

В лихие девяностые правосудие практически бездействовало, братва вела себя, как орды Батыя, взявшая города на поток и разграбление. Тогда была настоящая война. Милиция вразумляла распоясавшуюся братву мордобоем, а когда и стрельбой. Работали жёстко, а порой и жестоко. Оперативники по беспределу накрывали малины и места скопления преступного элемента, кроша рёбра, выбивая зубы. А где тогда концентрировалась братва? По большей части в кабаках и спортзалах. Выписывалось задание на спецназ, и шли громить притоны. Тогда у спецназовцев считалось высшим шиком пробежать по столу, заставленному деликатесами, салатиками, и раздавать направо-налево резиновой дубинкой и коваными бутсами, отправляя клиентов на пол. Это и называлось «салатными делами».

Запретили эти налёты на кабаки и казино, когда начальнику ГУВД Москвы и министру стали названивать высокие чиновники с требованиями пресечь факты произвола. Причины тому были. Как ни накроют какую-нибудь малину, так там обязательно окажется шишка из мэрии или Администрации Президента, а то и свои, ментовские, прокурорские или контрразведчики отдыхают.

Время, на которое была назначена стрелка, вышло. И Платов начал дёргаться. Сигнала от Рыбака всё не было.