Фоторобот

Он направился в ресторан рядом с набережной, где он ужинал три раза в неделю. Сюда ходили техники из здания телевидения, находившегося совсем рядом, и здесь можно было неплохо поесть за умеренную плату. Хозяйка, которую все звали «Мой ангел», сообщила:

— Столик вам заказан, господин Жильбер. Месье Жерар позвонил и предупредил, что придет ужинать, но не раньше восьми часов.

Жильбер сел за столик, заказал стакан минеральной воды «Виттель» и стал ждать. Внезапно появился Жерар в компании Паскаля. Рукопожатия, похлопывания по спине, обильное изъявление дружеских чувств. Все трое знали друг друга со времени службы в одном полку, где их сблизила любовь к шахматам. С тех пор они не теряли друг друга из виду. Паскаль и Жерар следили в газете за рубрикой Жильбера и потом в подробностях ее обсуждали. Но этим вечером разговор шел только о преступлении в Медоне.

Прежде всего Жильбер признался, что ничего не знает об этом.

— Да, тяжело работать в газете, где кровь на первой полосе льется каждый день!

— Мой ангел! Один джин «дюбоне» для меня!

— И мне тоже!

Паскаль, более высокий из двух, был коммерческим представителем одной крупной автомобильной фирмы. Жерар работал в какой-то конторе. Паскаль говорил легко, чувствовалось, что это его тема.

— Это достаточно необычное дело. Тело было обнаружено этим утром лесником, совершавшим объезд на велосипеде. Смотрит — в чаще голое тело. Он подходит и видит, что это совсем молоденькая девчонка. Где-то лет восемнадцати. И красивая, как сказано в газетах.

— Ты знаешь, — обрезал Жерар, — они всегда преувеличивают.

— Она была задушена, потом изнасилована. Тело покрыто следами от укусов, царапинами, вырваны целые пряди волос.

Жильбер почувствовал, как сжался у него живот. Он не переносил эти жуткие подробности. Воспользовавшись тем, что Паскаль пил свой аперитив, Жерар принял эстафету:

— А разорванную одежду девчонки обнаружили на некотором расстоянии. Убийце повезло, так как в том месте, где он ее убил, обычно никогда никого не бывает.

— Когда она была убита? — спросил Жильбер.

— Этой ночью. Полиция обнаружила рядом следы машины. Очевидно, он подцепил ее где-то на танцах, предложил прогуляться на машине и — раз! Никогда не знаешь, что у людей в голове!

— Лучше не слишком задаваться этим вопросом, поверь мне!

— Я считаю, — сказал Жерар, — что этот тип сначала выпил немного, а когда захотел поиметь девчонку, она закричала. Он испугался и — раз! Видимо, женатый мужик.

— Но это не объясняет все же того, почему он надругался над ней после смерти. Надо быть садистом или в совершенно бессознательном состоянии, чтобы дойти до этого.

— Если вы не против, — сказал Жильбер, — сменим тему. Мне и так уже нехорошо, а с вами у меня и вовсе аппетит пропадет.

Посмеявшись, они сделали заказ.

— Что будем делать потом? — спросил Жерар.

Обычно этот простой вопрос успешно возобновлял спор в течение всей еды. Один предлагал спектакль, второй — пройтись по девицам, третий — матч по боксу. И большей частью все заканчивалось бесцельным шатанием и бесконечной говорильней на террасе какого-нибудь кафе.

— Если бы только бордели были открыты, — с сожалением заметил Паскаль, — нам бы не пришлось так долго спорить. Слушай, Жильбер, ты помнишь в Монпелье?

Машина воспоминаний была приведена в движение. Они стали перебирать неизбежные в такой ситуации воспоминания о военной службе.

— Что это была за попойка, господа! Ты тогда был, Жерар?

— Ну ты скажешь! Ведь это я предложил ее организовать! Ну мы тогда погудели на славу! А Жильбер, как же он тогда чудил! Он рассказывал целый час подряд грязные анекдоты, а затем в борделе стал танцевать с мадам, после чего исчез вместе с негритянкой, а возвращаясь вместе с нами в казарму, все еще что-то доказывал. А на следующий день утверждал, что ничего не помнит.

— Да еще ты заявлял, что тебя разыгрывают!

— Да, действительно! — сказал Жильбер. — Я совсем ничего не помнил.

— Пришлось повести тебя вечером в бордель и прокрутить для тебя заново всю историю с девочками!

Хозяйка поставила на стол вторую бутылку розового вина. Жильбер довольствовался минеральной водой, что вызывало иронию его друзей.

— Рядовой второго года Витри, вы случаем не надирались капитально вчера или сегодня утром?

— Никак нет, мой аджюдан, однако у меня болит печень и я лечусь.

— Печень болит! Это из-за чего же?

— Из-за аперитива!

Немного спустя они вновь вернулись к преступлению, совершенному садистом, и Жильбер похвастался тем, что его газета намерена внести серьезную лепту в его раскрытие. Он рассказал также о замысле использовать в этих целях фоторобот, что вызвало интерес у его друзей.

— А ты знаешь, как это делается?

— У меня лишь довольно смутное представление об этом, но я думаю, что в результате опроса свидетелей, на основании их описаний создается портрет предполагаемого убийцы.

В этот момент упал нож и Паскаль нагнулся, чтобы его подобрать. Жерар сказал:

— Послушайте меня, этот тип не дурак, раз решил совершить свое преступление в лесу, в безлюдном месте. И притом совсем не дурак, если никто его не заметил.

— Да как сказать!