Фотостудия Таккуда

Чеби стало интересно, зачем она делает снимки, если семья и так заказала целую фотоссесию? Из полароида появилась карточка. Сфотографировано идеально. Теперь Чеби стала переживать, что в этот раз им попались настоящие профессионалы.

По двум сторонам дороги, ведущей к мандариновому саду, росли камелии. Ветки были усыпаны багряными цветами, похожими на шелковые колокольчики.

– Какая красота! – воскликнула мама девочки, продолжая делать фотографии на полароид.

– Они похожи на украшенные к празднику елки, – добавил ее муж.

Облокотившись о спину матери, Хеён тоже выглянула в окно.

Согён остановил машину около входа в сад. Малышка с отцом, словно только этого и ждали, мигом выбежали наружу.

– Смотри, какие сочные мандарины! Ёна, давай насобираем целую коробку! – воскликнул отец девочки и побежал вперед, схватив дочь за руку.

Хозяин сада, перекладывающий мандарины из корзины в коробку, заметил их и выпрямился, приветливо улыбнувшись.

– Мне нужно будет припарковаться. – Согён повернулся к матери девочки, все еще сидевшей в машине.

Женщина улыбнулась, а затем сжала губы, будто над чем-то задумалась. Согён и Чеби переглянулись.

– Знаете, – начала мать девочки, – наша Ёна, она ничего не видит.

Согён и Чеби тут же бросили взгляд за окно. Девочка задорно скакала вокруг отца, пока владелец сада что-то им рассказывал. Ничего не видит… А ведь на первый взгляд и не скажешь.

– Вы когда-нибудь слышали о заболевании под названием «анофтальмия»? – спокойно спросила женщина.

Согён и Чеби отрицательно покачали головами.

– При этом заболевании в орбите отсутствует глазное яблоко. Дочка родилась такой. Врачи сказали, что подобное случается. Виной всему мутации в генах или хромосомные аномалии.

Фотограф и его помощница промолчали.

– Поэтому, когда Ёна снимет очки, не удивляйтесь, что у нее нет глаз, – спокойно продолжала женщина, словно объясняла это уже не в первый раз. – Обычно носит протезы, но они часто вызывают раздражение… В общем, пожалуйста, сильно не удивляйтесь.

– Да, конечно.

Согён кивнул, и Чеби последовала его примеру. На сердце у нее было тяжело, будто она совершила что-то плохое.

– Извините, что не сказала заранее, – продолжила мать девочки. – Я понимаю, о таком лучше знать, но мне хотелось, чтобы вы видели в ней обычного ребенка. А когда кто-то в курсе нашего заболевания, отношение сразу меняется, как будто Ёна не такая, как все. Мне бы хотелось, чтобы вы продолжали вести себя с ней непринужденно.

Мать девочки широко улыбнулась. Чеби и Согён ответили тем же.

– Припаркуйте машину, переведите дух и возвращайтесь. Надеюсь, вы продолжите общаться с Ёной по-обычному, – сказала женщина перед тем, как направиться к семье.

– У меня странное выражение лица? – спросил Согён.

– Да, вы очень напряжены, – ответила Чеби.

– Да и ты тоже.

Согён тяжело вздохнул и посмотрел на часы. Пять минут, которые дала им женщина, сейчас казались ценным даром.

– Нужно идти, хватит сидеть.

Фотограф вышел из машины и, открыв багажник, достал из сумки фотоаппарат, повесил на плечо, а отражатель отдал Чеби. Сжав его в руках, Чеби продолжала стоять на месте и невыразительно смотреть в пространство.

– Мне кажется, я не смогу вести себя как ни в чем не бывало.

Она открыла бардачок и достала коробку с леденцами, которые купила, чтобы бороться с сонливостью. Взяв несколько штук со вкусом персика, Согён и Чеби отправили их в рот и тут же скривились: конфеты оказались кислыми. Фотограф и помощница посмотрели на перекошенные лица друг друга и громко рассмеялись.

Семья Ёны расплатилась с хозяином сада, и им выдали корзинки с секаторами.

– Набирайте сколько душе угодно, – засмеялся мужчина.

Ёна сняла очки и положила их в карман. Когда Согён поднял камеру на уровень ее глаз, то замер на месте, а Чеби уронила отражатель. Глазницы девочки были небольшими и очень узкими. На их фоне отчетливо выделялись ресницы – длинные и густые, как у куклы.

– Ёна, вот, здесь мандарин. – Отец девочки потянул ее к себе за запястье. – Возьми, вот так. Сможешь срезать с веточки?

– Конечно!

Ёна взяла ветку левой рукой и аккуратно срезала мандарин. Отец подобрал упавший фрукт и вложил ей в руку. Обернувшись, Ёна посмотрела на Чеби. Хотя скорее повернула лицо в ее сторону.

– Ты, наверное, удивилась? – спросила девочка.

– Немного. – Чеби неловко засмеялась и тут же об этом пожалела.

– Бывает. – Ёна кивнула. – Но ты ведь не будешь все время удивляться, да?

– Д-да, конечно.

Чеби сильно покраснела. Ёна стала подходить к ней, водя руками перед собой. Когда девочка коснулась пальчиками ее живота, она тут же извинилась перед Чеби и отошла на шаг назад.

– Вот, возьми этот мандарин. Он на ощупь совсем другой, отличается от тех, что я ем дома. – Ёна протянула срезанный ею фрукт.

Чеби взяла его в руки – кожура была чуть теплой.

– А давай его съедим? – Чеби положила отражатель на землю и принялась чистить мандарин.

– Как сладко пахнет! – Ёна улыбнулась.

– Будешь? – Чеби оторвала несколько долек и протянула девочке.

Ёна покачала головой.

– Нет, ты ешь. Я потом сама себе почищу. У людей на руках обычно много бактерий.