Фрагменты

Давида Афанасьев не искал. Мифический герой нашел его сам. Сергей возвращался домой с работы. Машина находилась в мастерской, поэтому Афанасьев пошел через рабочий район, чтобы срезать дорогу. Вот тут-то этот мудак и напал на него. Он орал, угрожал ножом. Афанасьев отдал ему все, кошелек, мобильник. Снял перстень и цепочку. Грабитель отвлекся на мгновение, а Сергей воспользовался моментом. Он достал перочинный нож и ударил бандита в шею. Кровь из раны брызнула фонтаном. Мужчина, еще не понимая, что Сергей повредил ему яремную вену, сделал выпад, но уже как-то вяло. Афанасьев ударил еще раз, теперь по горлу. Грабитель захрипел и упал сначала на колени, а потом завалился на бок. Сергей собрал отвоеванные пожитки и оттащил умирающего за мусорные баки.

Тогда он ничего не собирался с ним делать. Все решил телефонный звонок из автомастерской. Его машина была готова, и он мог ее забрать. Вот тогда-то он и решил забрать тело будущего «Давида».

Вдруг что-то просвистело над ухом и с гудением высоковольтных электропроводов вонзилось в деревянную доску на стене. Сергей посмотрел на предмет. Это был бронзовый диск, вылитый специально для… Афанасьев обернулся. Копия «Дискобола» Мирона представляла собой прекрасного юношу, фигуру которого пронизывает напряжение. Ноги атлета полусогнуты, корпус повернут вправо, правая рука заведена назад. Если недвусмысленные взгляды Давида и Цезаря Августа можно было списать на игру света, то отсутствие диска в руке олимпийца никуда списать нельзя, разве что только на игру больного воображения.

Сергей выдернул диск из доски и всмотрелся в каждую фигуру. Нет, людей здесь не могло быть.

Звук разбившейся тарелки раздался в метре от Афанасьева. Сергей отказывался верить своим глазам. Статуя Фемиды сошла со своего пьедестала и, приготовившись к удару, занесла меч над головой. Он в последний момент поднял над головой зажатый в обеих руках диск. Стальной меч со звоном врезался в бронзовую тарелку. Сергей, проклиная тот день, когда решил сделать скульптурам предметы в руках из натуральных материалов, побежал к выходу.

У лестницы стоял Давид и раскручивал пращу. Сергей дернулся в сторону, к Венере, и вырвал у нее из руки медный щит. Рука Венеры осыпалась, и Афанасьев увидел костлявый палец, протянутый в его сторону.

Камень, выпущенный из пращи, ударил Сергея в голову за мгновение до того, как был поднят щит. Статуи подступали со всех сторон. То, что его творения ожили, было предсказуемо, по крайней мере, для Сергея. Ведь он в глубине души знал, что, беря за основу скелет, он создавал что-то подобное человеку. Афанасьев чувствовал себя если не Богом, то его близким родственником.

Но то, что скульптуры вместо благодарности пытаются его убить, Сергей никак не мог ожидать. Он дал им вечную жизнь, красоту и грацию, силу и храбрость, а эти бездушные твари с ним так. Чего он ждал от них, от проституток и грабителей, беспризорников и бомжей, алкоголиков и наркоманов? Если они жили без души в Божьем теле, то в этих глиняных горшках откуда ей взяться?

Острая боль пронзила правое плечо. Сергей выдернул стрелу и отбросил в сторону.

Чертов Купидон! Ведь хотел же сначала из попрошайки сделать «Писающего мальчика»!

Афанасьев со злостью бросил бесполезный щит в ангела с колчаном и стрелами. Статуя рассыпалась, голова отлетела к ногам Сергея. Он подпрыгнул и опустился на маленький череп. Тот с хрустом раскололся.

– Что?! Не так вы и сильны?!

Статуи медленно приближались. Выход был. Сергей повернулся к лестнице. Там стоял Давид, ненавидящий Голиафа-Сергея. Рядом встал в полный рост Метатель диска. К ним присоединился Мыслитель. У них не было оружия, кроме пращи Давида, но их было трое. Сергей перевел взгляд на небольшое окно под потолком. На пути был только Геркулес Фарнезский. Несмотря на увесистую дубину, Сергей намеревался поднырнуть под руку силача и, проскочив Деву Марию, запрыгнуть на стол у стены.

Геркулес замахнулся, Сергей нырнул, и разрушительный удар пришелся на Гермеса. Афанасьев проскочил мимо Девы Марии, запрыгнул на стол…

Дубина Геркулеса настигла цель. Кость хрустнула, Сергей закричал и повалился со стола. В последний момент он, превозмогая боль, схватился за ручку окна. Нога болела так, будто ее ампутировали. Сергей знал, что живым его не выпустят. Он дернул ручку раз, другой, но окно не поддавалось.

Вдруг Сергей понял, что, помимо щелчков ручки и бульканья воды в котле, он не слышит ничего, кроме… Не отпуская ручку, Сергей обернулся. Скульптуры стояли, повернувшись лицом друг к другу, и чего-то ждали.

Цезарь Август вышел из строя и направился к создателю. Сергей, обессиленный и напуганный, забился у окна, словно муха в паутине. Он сжал кулак и ударил в стекло. Небольшая трещинка появилась там, куда пришелся перстень. Сергей ударил еще раз, стекло разлетелось. Афанасьев, не оборачиваясь, схватился за раму и полез наружу. Он резал руки, поломанной ногой бил о стену, стонал и лез. Голова практически была на улице, когда в него с хрустом вошло бронзовое копье Цезаря.