Читаем Фрагменты из воспоминаний футуриста полностью

Сенсуалистов это телоСреди цветов, где ароматЗовет и восклицает смелоИскать какой-то темный клад.Давно забытые сказанья,Истлевшие богинь чертыНа изначалье указаньяИ голубые вывертыЗадумчивые магистралиТвоих зеркал, где тонет взглядОни сигнальные шептали –неуловимый жизни яд;Средь стен трущобных лабиринтаМелодий нить родит струна…Ты опьяняешь мозг, как пинтаВ гробах забытого вина…

Самка на улице

Самка с сумкой,Самка с бюстом,Самка с тазом, словно дворТалья сжата твердой рюмкой,Щеки выкрашены густо,И зовет, и манит взор!Самки, самки, самки, самкиИх надо всех обсеменитьЛюбую деву вывесть в дамкиСоздать грядущему гранит.

32-я улица

Мошенник с мошенникомЖулик на жуликеВсе те кому надобноСидеть в тюрьмеДалекие ума и тайн философииБандиты обманщикиДельцы провокаторыНаживы старателиКупцы и процентщикиКарманы без совестиТупые захватчикиГромилы разбойникиКак коршуны надобы,Нуждаетесь в путах вы!

Статуя свободы

Свободы нет, а естьодна статуяМеталл бесчувственный

«В этом таинстве сближений…»

В этом таинствесближенийЕсть прекрасная чертаСколько нежных наслажденийИ какая чистота

Занавес

Занавес не поднятИ сцена – загадкаИ севы тайны, всходов      нетЯ прожил несколько      столетийО смерти жадно      размышляяЧем больше жил кто      больше думалО темной вечности      ничтоНо в этом смысла не былоНи чутьВедь и в самом небытииНет смысламысли нет

«В лесу своих испуганных волос…»

В лесу своих испуганных волосТаилась женщина – трагический вопрос.

Разные стихотворения*

Черновик («Талы латы…»)

Талы латыИ в ИталииРощи сочных мандариновМалы хатыАномалииНе вмещают исполиновДребезжит вдали      каретаСкорой помощи      стремленьеГде страдалец?      Назначенье.

1939 год. Янв. 14.

«Сто лет отращивал усы…»

Сто лет отращивал усы,А бороде и счет утерянГде времени зыбучего весыГде глупости спесивый мерин?

1930

Пир (2)

Выше стаканПод грохоты лирУ нищего пирИз грязеканавы бананЧем брезгует людИзысканность блюдПо небу ракетыСобрание музПрочь нищенства грузВ танец скелетыИ двойка и тузОтбросьте конфуз,Кокотки, сатиры,Измятые теломСплетайтеся смелоИсчезнувший мир Нерона,Лукулла – У нищего – пирПод солнечным дулом.

«Рожденье непреложно…»

Op. 27

Рожденье непреложноСознанью навсегдаПустынности острожнойПечальный голос льдаТоскующие нитиПлывущая бедаТоржественность наитийНа злые городаВкруг бесконечно пьяныСосновые лесаПровалы и изъяныЗагробность – полоса.Конец обдумать гордоПровал удар тупикИзмена всем аккордамОГНЕДЫМЯЩИЙ ПИК

«Фонари – венерики…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное