Читаем Фрагменты из воспоминаний футуриста полностью

Фонари – венерикиФонари – ветераныВетер ночи АмерикиДует в ваши рамыЦепи вы кандальныеНа длиннотах улицЦель многострадальнаяНад на сотах лицФоном служит бархатаНочи глубизна

Весна («Холодной мгле, смертельном подземелии…»)

Холодной мгле, смертельном подземелииТуманно призраки цветыБезрадостный у вожделенных целейПростерши МЕРТВЫЕ ПЕРСТЫСтоявшая незримая у входаНаружа облакам пустующую дланьМне шепотом: пастух несчастный встаньБеги дождя приюте темногрота

1906–1931

Фрагмент («Сжечь крылья…»)

Сжечь крылья    мотылькуНа беспощадной свечке…Листком, влекомымбыстро речкеВаш ясен рокИ бесполезен    ропотО если бы мы    моглиВеков не слышать    топот

«Под кобальтовой синью небес…»

Под кобальтовой синью небесЗвонкоцинком поляЭто – струны, а не тополя!Это струи не созданных мессИ угаре мертвящем морозномВ щеки колющий ветреный мигЯ один откровенно постигСветлый воздух сосуде курбезном

Весень

Светлый вешнийДолгожданный  дождьГость нездешнийСлаще манны  дождьНа цветы на травыПыльный город  дождьСлаще меда, выше славыКапает за ворот  дождьКапля к каплеЛепестковый  дождьБудто кто-то острой саблейРвет оковы  дождь.

Гротеск

Вот так группаЗдесь у трупаЧто за козловак?Разве делоПлюнуть смелоВ застекленевший зрак.

«Дерево…»

ДеревоЧревоДеваГнева.

«Весна, весна…»

Весна, весна      который разЯвилась ты поэту,Неся цветы для      мраморваз,Даря улыбку эту.

Этот домик не сравним с русскою избою!

По косогору над прудомЧернея встали избыИзмучен каторжным трудомЗдесь каждый стонет:        вниз бы!Но видя этот бедный домИз щеток и картона,Здесь не стерпеть борьбы        со льдомВ объятиях футона

«Я не верю, что Вы настоящая…»

Я не верю, что Вы настоящая,Когда вижу Вас в стаде людскомВы – картина шедеврноблестящаяТа, что сказкой лучистой зовемВы – звездою с родного ВостокаЗазвучали легендою став.В Вас брильянтовых ландышей многоИ рубинов и вызревших трав.Соскользнете с портрета ГригорьеваДля поэта сердечных куртин –Променад (иль) как призрак лазоревыйСреди «света» безбрежного льдинЗолотистая Анна ГригорьевнаМноголикая – лун сердоликВами сердце приливно овзморваноСредь Нью-Йорка градских повиликНезнакомка воспетая БлокомВы – Прекрасная Дама егоТа – что встреча – всегда ненароком,Когда сердце рассветно поет.

1935 г.

«Из женщин выпадают дети…»

Из женщин    выпадают детиЧтоб на панели    подрастиБыть гимном    будущих    столетийВолшебной грезою    цвестиБез колебания    без мукиВеселый жребийИ к звездам напрямикКак мы стремятся

«Карабкаясь горой препятствий…»

les nuages, qui soni l'embleme de la vie

Rollinat
Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное