Фрагменты студенческой биографии

Антон Рыков сидел у окна через две парты от Вики. Вика, никогда прежде не обращавшая на него внимания, на этот раз оглядела его с ног до головы и, оценив увиденное, выразила своё мнение в ответной надписи:

«Образина!»

Потом она задумалась. «Вчера, когда я ходила к зубному, за моей партой сидели Ленка и Машка. Комплимент Антону наверняка сделала одна из них. Интересно, кто именно?..»

Весь день Вика наблюдала за Ленкой и Машкой, но ни та, ни другая ни разу даже не посмотрели в сторону Антона.

«Наверное, всё-таки Ленка, – решила Вика. – Машка вряд ли стала бы писать на парте...»

На следующий день на парте Вики появилась новая надпись:

«Неправда! Антон милый!»

«Как крыса!» – уточнила Вика.

«Как Ален Делон!» – прочла она день спустя и приписала:

«...под асфальтовым катком!»

Обмен мнениями продолжался дней пять. Всё это время Вика внимательно следила за Ленкой и Машкой, желая узнать, кто из них влюбился в Антона. Однако влюбленная ничем не выдавала своих чувств, о которых свидетельствовали лишь надписи, продолжавшие регулярно появляться на парте Вики. На каждую такую надпись Вика старалась ответить как можно язвительнее. И не потому, что ей совсем не нравился Антон, а просто так – для смеха...

Но однажды случилось нечто странное. Прочтя на своей парте очередную надпись незнакомки, гласившую: «У Антона красивые глаза», – Вика вдруг поймала себя на мысли, что ей не хочется возражать на это заявление.

«У него и в самом деле красивые глаза, – подумала она, поглядев на Антона. – Почти как у Алена Делона...»

«Господи, что это со мной?» – испугалась Вика. Она схватила карандаш, собираясь написать какую-нибудь пакость, но взглянула на Антона, задумалась – и бросила карандаш на парту...

«У Антона обворожительная улыбка!» – прочла она на следующий день... и снова ничего не ответила.

Вика была в растерянности. До конца занятий она украдкой посматривала на Антона и пыталась понять, что с ней происходит, а когда прозвенел звонок, машинально собрала свои вещи и вышла из аудитории. Уже на улице она вдруг спохватилась, что забыла на парте учебник. Вика вернулась в университет, поднялась по лестнице. Дверь в аудиторию была открыта. Вика вошла... и обомлела.

За её партой сидел Антон и что-то писал...

Не замеченная им, Вика на цыпочках вышла в коридор и спряталась за соседней дверью. Когда Антон ушёл, она вернулась в аудиторию, подошла к своей парте и прочла на ней очередную надпись:

«Почему не отвечаешь? Сдаёшься?»

Только теперь Вика вспомнила, что видела этот почерк и раньше – в стенгазете, где Антон помещал свои стихи...

«Так вот с кем я всё это время переписывалась!»

...Вика села за парту и задумалась. Потом достала карандаш и, вздохнув, написала на парте:

«Сдаюсь».

КОНТРОЛЬНАЯ ПО ПСИХОЛОГИИ

Вот ведь как порой бывает на белом свете! Жил себе человек тихо, спокойно, в университете учился, лекции слушал, экзамены сдавал, с курса на курс переходил потихоньку, строил приятные планы на будущее... А потом вдруг – взгляд, улыбка, золотистый локон, пара ножек под мини-юбкой, – и всё пошло кувырком: университет опостылел, лекции опротивели, планы на будущее утратили всю свою прелесть, а прежняя, тихая и размеренная, жизнь стала казаться беспросветно глупой и скучной.

А что, собственно говоря, произошло? Да ничего особенного! Просто наступила весна, и, как это всегда случается при её наступлении, всех вдруг с неодолимой силой потянуло к кому-то: кошек – к котам, котов – к кошкам, мужей – к жёнам (чаще всего – к чужим), жён – к мужьям (опять-таки, как правило, не к своим), а студента третьего курса литфака Виктора Цаплина – к его очаровательной голубоглазой однокурснице Оле Морозовой.

Период неожиданной влюбленности Виктор переживал мучительнее, чем период подготовки к самому страшному экзамену. Ни с кем не общался, ничему не радовался, дни напролёт вздыхал над Олиной фотографией и сочинял нелепые стихи, ночами маялся бессонницей, сидел на кухне, выкуривал сигарету за сигаретой и заливал вином пламя неутолимых, неотступно преследующих его желаний...

В университете Виктор не видел и не слышал никого, кроме Оли. Дома и на улице он вообще никого не видел и не слышал, из-за чего нередко попадал в различные неприятные ситуации. Впрочем, неприятности мало заботили Виктора: все его мысли были заняты исключительно Олей – её ясными голубыми глазами, обворожительной улыбкой, золотистыми локонами, стройными смуглыми ножками и всем прочим, вплоть до едва заметной родинки на мочке левого уха...

А Оля, казалось, ничего не замечала. Да и как она могла что-либо заметить, если Виктор не то что словами – даже взглядом не решался поведать ей о своих чувствах? Он вовсе не был трусом; ни экзаменов, ни суровых преподавателей, ни скрипучих лифтов, ни пьяных подростков в подворотнях он ничуть не боялся. Даже своего мотоцикла с неисправными тормозами не боялся, и перед соседским бульдогом, злым на весь род человеческий, не робел!.. А вот женщин – боялся. Особенно молодых. И особенно очень красивых...