Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая

слезы, но девушка постаралась их спрятать.

Скоро заиграла красивая музыка, кавалеры поспешили к своим приглашенным дамам

и Джордж подошел к Марии. Она не смотрела на молодого человека, чтобы не прочесть в

его глазах что-то очень опасное для ее трепетного сердечка. Он пытался заглянуть в глаза,

пытался успокоить, потому что пока он рядом, о ней никто не заговорит плохого. Этого и

боялась Мария, что Джордж будет постоянно рядом, как же тогда ей держать положенную

дистанцию? Это был веселый деревенский танец, его разучивали в пансионах, но Мария

много не знала, часто путалась, кавалер поправлял ее, направлял и все равно любовался,

даже когда у девушки получалось не очень хорошо.

Фрейлин тоже танцевала с Фраем, было бы удивительно, если бы они не танцевали

первые танцы, а все начиналось так: накануне танцев молодой пастор подошел

поинтересоваться, как долго дамам собираться. У дам в это время был полный хаос, они

умирали от собственной беспомощности и даже Нэнси мало помогала. Но Фрай уточнил,

как долго ему еще ожидать в гостиной. Тут не выдержала Фрейлин, она была в домашнем

платье и вылетела из комнаты с намерением упрекнуть пастора во всех возможных грехах,

что мужчины когда-либо совершили женщинам. Фрай буквально застыл от потока тех

гневных речей, которые на него полились, а потом, смутившись, начал оправдываться,

потому как хотел для дам сделать сюрпризы, но по задуманному не получилось, поскольку

он же не может дарить их в суматохе, молодой человек протянул две шали. Тогда девушка

смилостивилась и попросила прощение, а еще пастор поинтересовался, что можно ему

будет хоть разок пригласить прекрасную подругу на танец, та сказала, что определенного

кавалера не имеет, и было решено, что первые танцы за ним. Суматоха продолжилась, но

уже в лучшем настроении. Эти двое держались уверенней и не тупили глазки от волнения.

Эдвард тоже с кем-то танцевал, это была немолодая вдова его возраста, которая

расспрашивала, как надолго он задержится в этих краях, и есть ли у него планы остаться.

Поначалу мистер Уэнсли не помышлял дурного, размышлял вслух, что родственники

тепло его приняли, так что определенно он задержится и даже совьет гнездо. Джентльмен

предполагал, что поселится неподалеку от пастората, чтобы быть постоянно при

племяннике и не стеснять их при этом. Но вдова рассудила это по своему, мол свободен

для создания семьи. А она женщина с прекрасным домом, и не хватает в ее жизни теплоты

родного человека. Постепенно Уэнсли заподозрил, что его берут в оборот, и берут

достаточно серьезно. Проявлять панику и бежать прочь, может показаться просто

некрасивым, пришлось понемногу ретироваться, и он начал придумывать себе разные

вредные привычки, почему он так долго остается холостяком.

Эндрю тоже блистал, он пригласил сразу всех сестер Весли поочередно и

ближайшие танцы у него уже были расписаны. При этом он проявлял хорошие манеры и

просто дьявольское очарование.

И снова вернемся к нашим голубкам, Джордж все же не мог понять причины столь

упорного молчания Марии, а девушка боролась с собой, не отвечала на его приветливые

улыбки, хмурилась, как умела. Разговора во время танца тоже не завязалось, односложные

ответы Марии не могли надолго упрочнить беседу. Вконец, молодому человеку немного

надоело, и он спросил прямо:

– Мария, что произошло? Я все могу списать на твой робкий характер, когда мы в

большой компании, но сейчас мы одни, а ты продолжаешь молчать. Почему?

– Ничего, мистер Батлер, определенно ничего не произошло.

– Стоп, Мария, какой мистер Батлер? Что с тобой случилось, ты что-то услышала обо

мне и злишься?

– Нет, я ничего дурного о вас не слышала, я не злюсь.

Он прервал танец, мягко обхватил ее за плечи и попытался в который раз взглянуть в

глаза:

– Если ты не ответишь мне, что произошло, я даже не знаю, что я сделаю, просто

умру, наверное, от отчаяния.

– Нет! – воскликнула Мария, но потом опомнилась. – Вам не следует говорить мне

подобные вещи.

– Тогда скажи мне, что не так? – он смотрел с той искренней обеспокоенностью,

которая лед способна растопить, а не только маленькое упрямое сердечко. Мария тяжело

дышала, им пришлось отойти в сторону, чтобы не мешать танцующим, она боролась с

самыми сильными чувствами, которые обуревали ее душу когда либо – любовью и

совестью. Сердце просило уступить, потому как, не могут эти красивые карие глаза

однажды наполниться безразличием, но совесть твердила, что подобная вольность может

бросить в пучину отчаяния, когда она осознает, что ее место намного ниже.

– Я не могу вам сказать, что что-то не так, все просто прекрасно, и от этого мне

больно, потому, что я не создана для сказки, мистер Батлер. Поймите это и чем скорее, тем

легче будет потом, – она отвернулась, справляясь со слезами, а молодой джентльмен не

мог понять, что успел такого натворить, почему она его сторонится. Может отец что-то

такое проронил, он никогда особо не следил за языком, а трепетное создание приняло на

свой счет. Было решено серьезно переговорить с отцом, а завтра встретиться с

преподобным Уэнсли и спросится у него, он же ее брат.