Фрай Уэнсли – охотник на демона

Разумная супруга на несколько минут задумалась, но перечить и мешать мужу в их загадочном деле не стала, действительно, конспирация подчас полезна. Господам милостиво разрешили отправляться в таких непримечательных нарядах, чего уж не позволено было дамам. Тут Камалия проявила стоическую выдержку и упрямство и отправила Марию надеть украшения, Фрейлин нужно было дополнить пером прическу, а Кэтрин сменить платье. Некоторые дамы подумали, что мужчинам повезло больше, у них нет такого строгого модного моралиста.

Вечер у Траска не был каким-то званным ужином определенного человека — это вполне общественное собрание, как общественные танцы, где каждый волен прийти, но только по приглашениям, чтобы народу не оказалось больше, чем положено. Каким-то образом Ласко все же достал пригласительные и передал их личным кучером его светлости. Виконт был поражен расчетливостью и деловитостью бывшего караульного, жаль, что такой прыткий и хваткий человек ему не служит, уж больно неплохой бы управляющий получился, даже Делайлу такого не удавалось. Фортрайд недовольно скривился: он же бросил все дела замка, назначил человека из бывшей охраны, как он там справляется, хотя корреспонденцию шлет регулярно и по его словам, пока затишье. В свете последний несчастий, виконт потерял практически всю свою охрану, личного лекаря, повара, служанок. Их всех мертвецы просто истребили, не дав шанса спастись, по приказу капризного графа — оставить только семью вельможи и ту девицу, которая приходится Фраю сестрой. При воспоминании о тех ужасах, Фортрайда перекосило и он сегодня не расположен был беседовать о всяких глупостях, ровно до того момента, как они подъехали по назначенному адресу.

Их принял распорядитель собрания, специально назначенный, чтобы провожать господ, согласно приглашениям, и уведомлять записывающего на входе секретаря, что прибыло еще столько-то народу. Виконт представился мистером Батлером, как в былые времена, а преподобный Уэнсли самим собою, его фигура не была столь значительна, чтобы ее прятать, хотя недоверчивый референт все же спросился, с чего это священнику вздумалось посетить подобное мероприятие:

— Мой друг имеет кое-какие сбережения, вот и хочет их выгодно вложить, — подмигнул неуверенному Фраю деловитый Батлер, а сам возымел желание найти себе неплохого финансиста, чтобы вел его кое-какие иностранные дела.

Фортрайд имел привычку сразу же завязывать разговор, стоило ему раззнакомиться с парой-тройкой приглашенных гостей. Тут уж пошел разговор о продаже пшеницы и леса, о новых лесопилках, о закупках готового распила. Виконт и сам не заметил, как увлекся, общаясь с практичными людьми, много знающими этот мир. Фрай же предпочитал слоняться среди присутствующих, прислушиваясь к разговору, чтобы найти того самого Сэйгура. Спустя какое-то время, ему посчастливилось услышать следующее:

— Ричард Сэйгур, каким провидением тебя сегодня принесло, рад свидеться спустя столько лет, — солидный мужчина, одетый в черный шерстяной сюртук с огромными бакенбардами, заговорил со щуплым и худощавым джентльменом его лет. Тот ухмыльнулся приятелю и протянул руку для рукопожатия, потом они сошлись на одной ноге:

— Гай, вижу, ты все солиднее и солиднее становишься.

— Так я теперь важная птица — зарабатываю достаточно, чтобы побаловать себя разными деликатесами, много отдыхаю в свое удовольствие. Я думал, ты начал изучать юриспруденцию и забросил делопроизводство.

— Забросил, но не могу же я одними тропками ходить, вот решил свернуть в другую сторону, прошлое вспомнить…

Далее они заговорили не так громко, улыбаясь и потягивая бесплатное виски, которое здесь предлагали гостям. Фрай начал постепенно приближаться к собеседникам, пытаясь подслушать еще больше, но за отсутствием рядышком увлеченного виконта, который уже умудрился нанять себе перспективного подрядчика и договаривался о нескольких продающихся распилочных цехах, так что, пастору пришлось самому сегодня заниматься слежкой. Был бы мистер Ласко рядом, подсказал бы что-то полезное, а так неуклюжего священника было видно издалека — он напоролся на слугу и целый поднос с непочатой выпивкой шумно полетел на пол. Все окружение повернулось на ошеломляющий звук и посмотрело на пристыженного Фрая, и те два джентльмена тоже. Теперь сложно было оставаться в тени, пастор хотел поскорее ретироваться, но слуга, пришедший в себя, начал его упрекать:

— Господин должен заплатить за разбитые бокалы, я не виноват ни в чем, а вот господин должен возместить ущерб, — требовал лакей, не отводя от Уэнсли взгляд. Пастор покраснел от смущения и тихо спросился, сколько с него за разбитую посуду.