Фрактальный принц

Таваддуд, её отец и Дуньязада, облачённые в костюмы муталибунов и с рух-посохами в руках, втроём выходят в пустыню. Они покидают город через Вавилонские ворота, ворота всех искателей сокровищ.

В молчании они проходят по неровному плато зоны Ярости, мимо прямоугольных остовов погребённых машин Соборности, до самого начала настоящей пустыни. Уже темнеет, но они продолжают идти, и за спиной на фоне темнеющей синевы неба возвышаются Осколки.

– Такова история Зото Гомелеца, отца моего отца, – заканчивает свой рассказ Кассар. – После падения Сирра к нему явился Аун, имеющий множество обличий. Принцесса-трубочист. Зелёный Солдат. Кракен из света. Принц-цветок. Они сказали ему, что привыкли к жизни во плоти: их копии в муках переходили из одного разума в другой, превращаясь в теней и призраков, не сохраняя почти никаких знаний, кроме тех, что могли дать их хозяева. Им пришлось изобрести приёмы, чтобы копирование продолжалось. Обещания бессмертия и рая. Так они процветали в течение некоторого времени и даже были названы богами.

Но когда человечество овладело огнём, изобрело колесо и электричество и стало создавать своих бессмертных, им пришлось скрываться в историях. Богиня. Наставник. Оборотень. Мошенник. И они знали, что в случае разоблачения им грозит гибель.

Однако перед Коллапсом появился тот, кто их освободил. Принц Историй. Тот, из аль-Джанна. И в мире перезагруженных разумов, когда Коллапс уничтожил всё, они наконец обрели власть. Они превратили Землю в свою плоть. Дикий код является их частью. Они, подобно теням, скользят в нём и слышат его, когда мы шёпотом произносим их имена, видят его, когда мы пишем их в Печатях.

Они сказали Зото, что могут взять к себе его народ и превратить людей в истории. Но у Зото имелась жена, и он не хотел жить без плоти. Поэтому он заключил сделку. Он позволит Ауну видеть мир человеческими глазами, глазами жителей Сирра. Они узнают Тайные Имена, построят свой мир и будут в безопасности. А взамен они дадут Ауну то, чего не было долгое время: поклонение. Таков секрет Гомелеца.

– И как же мы сумеем с ними поговорить? – спрашивает Таваддуд.

– Ты просто расскажешь им свою историю, – отвечает Кассар. – Правдивую историю. Они всегда слушают.

Он раскидывает руки, словно обнимая пустыню.

– Я Кассар Гомелец, – произносит он. – Я так любил свою жену, что отвернулся от дочери, унаследовавшей её лицо, потому что не мог смотреть на неё из-за печальных воспоминаний. Я едва не отвернулся от своего города, потому что слишком боялся потерять его. Все свои надежды и мечты я возложил на свою вторую дочь. Я Кассар Гомелец, и я хочу говорить с Ауном.

И вот, словно нарисованные в воздухе, появляются они: маленькая девочка в маске, пожилой солдат в зелёном мундире и светящееся, постоянно изменяющееся существо.

– Что вы ищете? – спрашивает Принцесса, Принцесса-трубочист, Принцесса Историй.

– Милости, – говорит Таваддуд.

– Цена остается прежней.

Таваддуд кивает. Затем она садится на песок и плотнее запахивает одежду, защищаясь от ветра. Она улыбается отцу и сестре.

– На это потребуется время.

Потом она делает глубокий вдох и начинает рассказ:

– Перед тем как заняться любовью с джинном господином Сеном, Таваддуд угощает его виноградом.

История звучит долго, а когда она заканчивается, в небе появляется странная яркая звезда. Поднимается ветер, а на горизонте возникает высокий пылающий столб.

– Мы принимаем твою плату, – говорит Принцесса. – Что же ты хочешь попросить у нас, дочь Зото Гомелеца?

– Я прошу избавить мой народ от Соборности, от бессмертия гоголов. Восстаньте против них, как вы это сделали в прошлом. Освободите нас, и мы будем почитать вас.

– Слишком поздно, – с мягким упрёком отвечает Солдат. – Всё уже началось.

Небо расцветает следами падающих метеоритов. Новая звезда теперь больше, чем луна. Таваддуд различает черты лица: не доброго Человека с Луны, а кого-то более сурового и жестокого. Земля под ногами начинает вибрировать.

– Они пожирают нас, – негромким мелодичным голосом произносит кракен. – А мы бессильны против множества тёмных существ.

– Это не такой уж плохой конец, – говорит Принцесса. – Мы устали и состарились. И все истории когда-нибудь заканчиваются.

– Вы обещали нам милость, – настаивает Таваддуд. Слёзы текут по её щекам, смешиваясь с песком. – Вы можете предоставить нам выбор, как предлагали Зото? Можете забрать нас отсюда?

Вдали раздаётся грохот, а потом налетает горячий ветер, забивая глаза и рот Таваддуд песком.

– Так всё закончиться не может, – шепчет Таваддуд. – Такого конца не должно быть.

Принцесса-трубочист протягивает ей руку и помогает подняться.

– К нам вернулся наш брат, – объявляет она.

Даже под маской заметно, что она улыбается.

Ветер усиливается. Перед ней возникает человек в тёмном костюме и синих очках.

– Выход всегда есть, – говорит он.

30 Вор и истории