Франчиска

Франчиску отдаляли от Килиана и самые естественные причины, как, например, разница в возрасте (добрых десять лет) и особенно его внешность. Килиан был низкого роста, полноват, с короткими руками, одевался без особого вкуса, но практично. У Франчиски были кое-какие предрассудки, свойственные, нужно думать, ее возрасту. Килиан мог это понять из того, как Франчиска рисовала портрет своего жениха, которого она называла Андреем, чей внешний вид, возраст и одежда достаточно явно отличались от того, что представлял собой Килиан.

Но Франчиске нравилась в Килиане его необыкновенная сила, которую она инстинктивно ощущала, порой отрицала, иногда высмеивала, но которой всегда подчинялась, сраженная ею. Франчиска не переставала недоумевать: как это могло случиться, что, всю жизнь стремясь к идеалу, она вдруг нашла его в таком человеке, как Килиан. Все ее существо отвергало Килиана, но какая-то неодолимая сила заставляла ее покоряться ему, потому что Килиан являлся воплощением самых заветных ее желаний. Борьба Франчиски против Килиана была заранее проигранной, потому что, сама того не зная, она боролась против себя же самой. Килиан был сильнее Франчиски, потому она и тянулась к нему, даже не распознав в первый момент, что он собой представляет.

Он встал на ее пути, и она пыталась отодвинуть его в сторону, но это было так же невозможно, как невозможно моряку, сходящему на берег, отодвинуть этот берег.

И Килиан и Франчиска так или иначе, в большей или меньшей степени тянулись друг к другу. Франчиска убеждала себя, что она ценит Килиана по определенным причинам, думая на самом деле о самой сущности, о главной основе их взаимоотношений. Килиан в свою очередь говорил, что признает Франчиску по определенным причинам, то есть исключая всякие любовные чувства. Франчиска как женщина весьма мало привлекала его, и она была права, когда вечером в ресторане, где они познакомились с Рэтяну, заявила, что официантка Эмилия ему нравится больше, чем она. Но Килиан знал, сколь неустойчивыми бывают чувства, как быстро и незаметно изменяются они, то усиливаются, то ослабевают, то становятся расплывчатыми, то острыми, словно лезвие ножа.

Пока Килиан был убежден, что у Франчиски есть жених, который любит ее и возьмет замуж, он вел себя с ней так, будто она была его младшим товарищем, которого он ценит за определенные качества. Но как только он стал сомневаться в истинности всех рассказов Франчиски о женихе, в его душу закралось беспокойство. Их взаимоотношения сразу усложнились, и Килиан стал смотреть на самого себя враждебно.

Рассказы Франчиски о том, что происходит между ней и женихом, были весьма пространны, и из них можно было бы составить целый роман. Но Килиан слушал их с удовольствием и испытывал сожаление к жениху, когда стал сомневаться в реальности существования этого главного героя рассказов Франчиски. С другой стороны, Килиан так никогда и не узнал, действительно существовал жених или нет. Много лет спустя, когда Франчиска была уже замужем, они как-то встретились и Килиан между прочим спросил, действительно ли был у нее жених в то время, когда они только что познакомились и подружились. Франчиска подняла на него удивленные глаза и, подумав немного, чистосердечно призналась: «Не помню!»

Встречаясь, Килиан и Франчиска довольно однообразно проводили время. Чаще всего они отправлялись в Парк Свободы, где у них уже было собственное место на островке у подножия минарета, как раз на самом берегу озера. В тот первый вечер, когда Килиан и Франчиска попали в парк и открыли это место, им довелось увидеть волнующую картину, нечто вроде лебединой свадьбы. Издавая странные трубные звуки, птицы парами, словно обнявшись, летели так низко, будто бежали по воде. Иногда они пролетали возле самого берега, и Франчиска вздрагивала от их громких криков и хлопанья гигантских крыльев. Как будто прикованные друг к другу, лебеди носились в сером неподвижном воздухе, который, казалось, придавил озеро. Порою до Франчиски долетали брызги, поднимаемые крыльями огромных птиц, которые мчались, словно по невидимому тоннелю.

С противоположной стороны озера неравномерными пульсирующими волнами доносилась приглушенная печальная музыка. Иногда на танцевальной площадке можно было различить двигавшиеся силуэты танцующих. Килиан и Франчиска испытывали такое ощущение, будто они находились где-то на краю земли и смотрели на жизнь, оставшуюся далеко-далеко. В первый вечер вся эта картина показалась такой неожиданно печальной, что Франчиска, сидя совершенно неподвижно и уткнув подбородок в колени, заплакала, устремив глаза на противоположный берег.