Франкенштейн в Багдаде

Сказав это, он обернулся к Дурачине, который, по всей видимости, лучше других понимал, что Софист имеет в виду. Тот тут же поднял кулаки вверх и, потрясая ими, прокричал:

– Да! Спаситель не может умереть!

Пока они ссорились, остальные наблюдали за событиями внизу. Похоже, что между двумя группировками средь бела дня завязывалась яростная стычка. Оставаться на крыше даже в укрытии, если не хочешь нарваться на шальную пулю, было рискованно. Но все же любопытство брало верх над осторожностью.

Я расстелил платок и прилег обнаженным, подставившись солнечным лучам. Какая-то бесцветная липкая жидкость стекала капля за каплей из заштопанных ран в тех местах, где нити потрескались. Мне требовалось переложить швы, а также, что стало для меня совсем уж неожиданностью, полностью заменить некоторые органы на новые.

Вдруг послышался шум: автоматные очереди, дикие вопли – бой внизу начался. Я уже зажарился на солнце, поэтому поднялся, опять обернулся в грязный платок и подошел к краю. Противостояние было недолгим. Члены одной из банд побросали оружие и сбежали. Двоих из них схватили. Прикладами их оттеснили к полуразрушенной, испещренной отверстиями от пуль стене. У одного из пленников было серьезное ранение, и он громко стонал. Похоже было, что он умоляет о помощи или просит о пощаде. Второй стоял молча, гордо запрокинув голову, как герой, будто он знал, что сверху за ним наблюдают и о его подвиге будут с воодушевлением рассказывать… Медлить не стали. Поставили их вплотную к стенке, два или три раза прокричали «Аллах акбар!» и открыли огонь. Пленники тут же рухнули наземь. Стрелявшие ловко закинули автоматы на плечи, как крестьяне свои мотыги, и поспешно скрылись.

Я посмотрел на друзей – их лица были перекошены ужасом, у всех, кроме Мага, который о чем-то задумался.

– Жаль!.. А юноши хороши собой были, – сказал он, загадочно взглянув на меня. – Разве они не жертвы?

– Я не знаю, спроси у Софиста.

– Я полагаю, они оба определенно жертвы.

Через три часа у меня не стало большого пальца на правой руке и еще двух на левой. Нос таял на глазах. Плоть расползалась, и по всему телу образовывались дыры. Я почувствовал слабость, и меня стало клонить в сон. Все шестеро моих помощников собрались в зале аварийного дома, куда притащили мебель из соседних квартир, владельцы которых бежали, бросив пожитки. Они были крайне обеспокоены и держали совет, что делать со мной в таком состоянии.

Моя миссия должна была быть завершена сегодня ночью, когда я отплачу венесуэльскому наемнику, остановившемуся в одном из отелей аль-Каррады. Не исключено, что я попаду под обстрел прежде, чем доберусь до его глотки. Далее я рассчитывал скрыться с места на автомобиле спецслужб, который подгонит Недруг. На нем я отправлюсь в Абу Грейб, там в последний раз воздам по заслугам одному из лидеров «аль-Каиды», а потом покину ваш страшный, чудовищный мир.

Ближе к вечеру я впал в полуобморочное состояние. А когда открыл глаза, увидел, как мои Дураки, выпачканные кровью, склонились надо мной и омывают меня водой. Мы были в одной из квартир на третьем этаже нашего заброшенного дома.

После шумной перебранки они пришли наконец к единому решению. Дураки спустились, пересекли улицу и направились к площади, где днем казнили двух молодых людей. Они оттащили к нашему корпусу тело «героя», не тронув труп того, кто рыдал и умолял. На первом этаже они провели операцию, изъяли у «героя» необходимые мне органы и аккуратно поместили их в черный пластиковый пакет. То, что осталось от тела, они бросили среди руин соседнего дома, обрушившегося после прямого попадания американской ракеты.

Дурачина осторожно вынул мои разлагающиеся части, а двое других принялись пришивать мне новые на их место. Затем, взявшись все вместе, они отнесли меня в ванну на последнем этаже, отмыли мое тело от липкой крови и насухо вытерли. Недруг вручил мне американскую офицерскую форму и новое удостоверение личности. Софист толстым слоем наложил грим и подал зеркало. Я взглянул и не узнал сам себя. Мне пришлось в удивлении вздернуть брови и пошевелить губами, чтобы удостовериться, что это мое собственное отражение:

– Как так?!

– Мы тебя просто воскресили! – ответил за всех Маг. Он засунул в рот сигарету, с наслаждением затянулся, заложил руки за голову и откинулся на спинку дивана.

Маг был мозгом всего этого предприятия. Он убедил всех, что «герой» пал жертвой, что его дух требует мщения и что правильно будет разобрать его тело на запчасти, заменив его органами те, чьи владельцы уже удовлетворены жуткой смертью своих убийц.