Франкенштейн в Багдаде

Песня про апельсин крутилась уже в который раз без перерыва. Один из сопровождающих барабанил пальцами по панели, попадая в такт. Наконец они притормозили у уже знакомого Махмуду здания Информационно-аналитического отдела.

Махмуда ввели в кабинет. Сурур ждал его, сидя в роскошном кресле, закинув ноги на стол. В зубах он держал незажженную сигару. В нос Махмуду опять ударил резкий аромат яблока. Не вытаскивая изо рта сигары, полковник поднялся, чтобы поприветствовать посетителя и пригласить его присесть. Помощник, поигрывая бицепсами, поставил между ними поднос со слабо заваренным чаем и удалился.

Полковник посетовал, что давно уже бросил курить, но последние дни его так и тянет к сигарам. Раньше он их прикуривал одну от другой, пока врачи не запретили. Но есть повод: не все складывается гладко, как хотелось бы.

– Один запах табака отбивает силу воли! – пожаловался полковник.

Махмуд сочувственно кивнул и начал приходить в себя из того кошмарного состояния, в котором покидал отель полчаса назад. Перед ним сидел дружески настроенный полковник Сурур, в его кабинете по-прежнему ощущался ярко выраженный аромат яблока, и они пили чай с горчинкой. На пустой желудок Махмуд очень хорошо различил этот привкус.

Однако то, о чем полковник заговорил, как только допили этот чай, застало Махмуда врасплох и заставило вновь покрыться потом от волнения. Полковник ему никакой не друг. Он человек власти, и этим все сказано. То, что Махмуда ему представил друг детства Али Бахер ас-Саиди, не имеет для Сурура ровно никакого значения. Махмуду наконец стало ясно, почему шеф посмеивался над своим приятелем. Потому что он слишком хорошо знал полковника и ему подобных, которые не гнушались ничем и, не церемонясь, применяли силу на службе властям, перед которыми сразу брали под козырек, будь то Саддам Хусейн, американцы или вновь сформированное правительство. Сурур Маджид, кстати, успел послужить всем по порядку.

То, что интересует полковника, можно спросить у него прямо, ведь Махмуд не преступник, да и предполагать, что он враг какой-либо государственной структуре, особенно той, которую этот человек представляет, нелепо. Однако полковник решил запугать гостя и лишить его веры в себя, чтобы выведать необходимые сведения было проще простого. Рассчитывает на то, что Махмуд потеряет самообладание, перестанет контролировать себя и выболтает все, сам того не желая. Так поступают со схваченным на месте преступления бандитом, но не со знакомым своего друга детства, которого зовут в гости и угощают чаем. Настоящим крепким черным чаем, как в прошлый раз, а не этой бодягой.

– А это и не чай, – улыбнулся Сурур, – это травяной сбор, специальная смесь. Я называю ее «Развяжи язык». Те, кто ее отведает, начинают безудержно болтать, не утаивая никаких секретов. Смотри, я тоже его пью. Но мне нужно это принять, чтобы раскрепоститься и задать тебе вопросы, которые я обязан спросить по службе, но просто так не смог бы произнести в силу нашего короткого знакомства.

Махмуд пребывал в недоумении. На что он намекает? Хочет сказать, что мы все-таки друзья? Или нет? Что за сбор? Какие такие секреты? Я сам не знаю! Что же такое он подсыпал мне в чашку?!

2

Полковнику Суруру действительно удалось выведать некоторые секреты. По своим каналам он собрал достаточно информации о Махмуде ас-Савади, в том числе поднял уголовное дело, заведенное на него несколько лет назад в отделении полиции аль-Амары. Жалобу подал влиятельный в провинции человек.

Махмуд был поражен. Вынужденный визит оборачивался для него настоящим допросом, да еще таким неприятным. Однако больше, чем известно о Махмуде остальным, полковник не знал, в особенности ту его тайну, которой он не делился даже с близким другом Хаземом Аббудом.

Речь шла пока только о заявлении на Махмуда в местном отделении полиции. Его обвиняли в том, что он через газету призывал людей к расправе над одним из жителей города. Сурур докопался и до того, что обнаружил эту самую статью Махмуда о природе правосудия в «Сада аль-Ахвар», где он тогда работал. Это все, что было на руках у Сурура, и Махмуду совсем не хотелось посвящать этого щеголя-полковника в остальные детали, поэтому он всеми силами сопротивлялся начинающему действовать на него напитку.

Выложив все, что знал об уголовном деле и о том, что никакого наказания по закону Махмуд в результате не понес, полковник повернулся, чтобы взять со стола лежащий поверх стопки бумаг последний номер журнала «аль-Хакыка». Он продемонстрировал его Махмуду и поджал губы, давая понять – вот главная тема нашего разговора… То была прелюдия, чтобы сбить с тебя спесь и поставить на место… За тобой грешок, и ты, голубчик, будешь отвечать на мои вопросы, а не то…

– Что это за история такая?

– А что не так?

– Кто тебе это рассказал?

– Да тип один, старье перекупает у нас в квартале… Большой выдумщик, оригинал… Главному редактору сюжет понравился, и он поручил написать.

– Выдумщик?! – вскричал полковник и стал нервно перелистывать журнал, засыпая Махмуда вопросами.