Франклин Делано Рузвельт

Ответ кроется в усталости и невнимательности, которые усугубились вследствие пошатнувшегося здоровья президента. Не последнюю роль сыграли его искренняя любовь к Германии, с которой он познакомился в детстве, и глубокое отвращение к Германии, которую он видел сегодня. Но важнее всего было ощущение, что на этот раз, в отличие от 1918 года, необходимо было принять определенные меры, чтобы обезопасить мир от повторной агрессии Германии. Добавьте к этому чувство неподдельной симпатии к Моргентау, который был верен ФДР на протяжении трех сроков. Если это не подходит в качестве серьезного и понятного объяснения, то его можно усмотреть в той спешке, с которой Рузвельт отказался от этого плана, как только его советники разъяснили ему суть проблемы. За шесть месяцев до смерти он постепенно отклонил план Моргентау, хотя Трумэну понадобилось еще два года для того, чтобы исчезли последние следы этой программы из военной политики оккупации американской зоны Германии.

По окончании ноябрьских выборов Рузвельт сосредоточил всю энергию на подготовке к Ялтинской конференции с участием Сталина, запланированной на февраль. Последнее наступление немецких войск было направлено на Антверпен. Апогеем этой операции стала битва в Арденнах. Данное наступление имело целью не позволить Западным союзникам продвинуться слишком далеко на восток, прочно и на длительное время стабилизировать здесь положение и перебросить войска на советско — германский фронт, не допустив их соединения с советскими войсками. Но ФДР и его окружение восприняли это немецкое контрнаступление тогда как незначительную неудачу. Ялтинская конференция стала завершающим этапом в переговорах Большой тройки на высшем уровне до капитуляции Германии.

Необходимо было урегулировать, утвердить или, по крайней мере, поднять множество проблем: вопрос о характере управления в Польше, которая на тот момент была почти полностью уже занята советскими войсками, и об установлении ее новых границ; о судьбе Венгрии и балканских стран, которые тоже уже занимались советскими войсками (за исключением Греции). Помимо этого, обсудили вероятное место встречи войск Союзников и процедуры, связанные с этим, а также их последующее дислоцирование в заранее оговоренных зонах оккупации; формы репараций; возобновление требования о безоговорочной капитуляции Германии; и после этого согласие Советского Союза на вступление в войну против Японии — то, о чем мечтало военное командование США на Тихом океане, в особенности генерал Макартур. Рузвельт также рассматривал Ялтинскую конференцию как возможность убедить Сталина вступить в ООН и Совет Безопасности вместе с США еще до капитуляции Германии.

Поскольку маршрут президента лежал через Ближний Восток, то Рузвельта убедили в пользе остановки в Саудовской Аравии на обратном пути для обеда с Ибн Саудом, королем Саудовской Аравии, запасы нефти которой чрезвычайно интересовали Военно — морской флот США. Таким образом, ФДР стал первым, но не последним, президентом, который обхаживал саудовцев.

Рузвельт провел большую часть декабря и января, пересматривая предложения и доклады от своих подчиненных, помощников и дипломатов, а также из неофициальных источников по всем вышеупомянутым вопросам. Это были месяцы, обычно посвященные, помимо всего прочего, ежегодному посланию президента Соединенных Штатов Америки Конгрессу «О положении страны» и представлению ежегодного федерального бюджета, однако в этом году Рузвельт тайно делегировал принятие всех решений своему доверенному руководителю Административно — бюджетного управления при президенте. Он также сократил время ожидания инаугурации, назначив церемонию на 20 января 1945 года — начало его нового срока на посту президента США. Вместо традиционного принесения клятвы на ступенях Капитолия в присутствии народных масс, длительного парада и бала в честь инаугурации Рузвельт провел короткую церемонию на балконе Белого дома, которая завершилась коротким приемом для относительно ограниченного круга гостей. Народу сообщили, что эти перемены связаны с необходимостью выделить дополнительные средства для войны, и народ, по — видимому, не возражал. К тому же, шел дождь. В своей биографии Трумэна Рой Дженкинс обрисовывает такую сцену: «Рузвельт слишком часто принимал уже в этом участие, так что его это мало интересовало». Президент обратился с довольно формальной речью к 7800 гостям, среди которых немало было из Миссури (один из знаков уважения к Трумэну), удостоенных чести стоять на залитом дождем газоне. Затем ФДР быстро поднялся на верхний этаж, оставив миссис Рузвельт и чету Трумэнов принимать гостей, в промокшей обуви и удрученном настроении.