Франклин Делано Рузвельт

Два дня спустя президент тихо покинул Вашингтон и на крейсере совершил первый отрезок пути, целью которого был Крым. По возвращении в Вашингтон через месяц он (не вставая с кресла, впервые за все годы президентства) доложил о результатах конференции в Конгрессе, которые первоначально были восприняты благожелательно. Но в последующие годы, когда «холодная война» станет решающим фактором в жизни страны, Рузвельта будут критиковать за достигнутые соглашения на Ялтинской конференции гораздо больше, чем за что‑либо другое из двенадцати лет президентства. Говорили, в особенности республиканцы, что он отдал Польшу коммунистам, так же как и страны Балтии и Балканы, обменяв все это на членство СССР в ООН и на надежду, что Советский Союз вступит в войну на Тихом океане, — то, без чего, при сложившихся обстоятельствах, можно было обойтись. Так же говорили, что ФДР, глупо или неосторожно, пытался подыграть Сталину за счет Черчилля, питая иллюзии, что он является посредником между ними; но о каком посредничестве между советскими триумфаторами и британскими банкротами могла идти речь?

По независимому мнению, такие суждения требуют внесения поправок, по крайней мере, в двух отношениях. Во — первых, ФДР и Черчилль «не дали» Сталину ничего из того, чего он сам не получил вследствие военной оккупации, — то, о чем они сожалели, особенно Черчилль, но никоим образом не могли изменить ситуацию. По вопросу Польши, в частности, они выступили в защиту польского правительства, пребывающего в изгнании в Великобритании, которое держалось до конца войны как настоящий преемник того режима, который Франция и Великобритания гарантировали в 1939 году, и в действительности вступило в войну с целью оказать поддержку. Но русские уже начали устанавливать в Варшаве свое так называемое Люблинское правительство, включавшее только обученных Москвой коммунистов и подчиненных им социалистов; ни один из них не имел никакого отношения к Лондону. В Ялте Рузвельту и Черчиллю удалось получить обещание Советского Союза о слиянии двух польских правительств до начала свободных выборов. Обещание осталось только на словах, естественно, и последующие действия СССР не оправдали ожиданий Вашингтона и Лондона.

Во — вторых, эти слова имели значение для ФДР, поскольку давали ему возможность испытать поведение СССР — союзника на фактическое выполнение договоренностей, не в военном контексте, а, скорее, в контексте политических соглашений, даже в тех вопросах, в которых у русских были материальные преимущества. Это неминуемо станет частым контекстом в послевоенных отношениях.

Итак, президент рассматривал Ялту как проверку намерения СССР сохранить добрые отношения в рамках Большой тройки после войны, тем самым укрепляя свои надежды на Совет Безопасности и мир без войны. По словам Чарльза Болена, сотрудника дипломатической службы, который был переводчиком Рузвельта в Ялте, президент четко осознавал, что Ялта является, в определенной степени, тестом. И ФДР был абсолютно уверен, что если СССР провалит этот тест, США будут вынуждены в перспективе столкнуться с чем‑то вроде «холодной войны», которая, собственно, не преминула случиться. Рузвельт считал, что крайне необходимо избежать, если возможно, этого сценария ради спокойствия всего мира. Об этом Болен сообщил Ричарду Нойштадту пять лет спустя в разговоре во время войны в Корее.

К концу марта 1945 года, добавил Болен, Рузвельту стало ясно, что Москва провалила тест, поскольку отказывалась пойти на уступки по поводу Люблинского правительства. По мнению Болена, если бы Рузвельт вернулся в Вашингтон в апреле, он бы пришел к соглашению с Черчиллем об использовании военного присутствия на реке Эльбе, а также близ Праги. Такое решение, равно как и отказ выводить войска из ранее договоренных зон оккупации до тех пор, пока СССР не станет соблюдать условия Ялтинского договора касательно правительства Польши, стали бы хорошим противовесом действиям Сталина. Рузвельт уже готовился в мае отправиться с супругой в Лондон, как только Германия объявит капитуляцию, с целью нанести визит королю с королевой, гостившими в Гайд — Парке как раз перед войной. Болен предполагал, что за этим немедленно последует трехстороннее экстренное совещание, взамен которому позже прошла Потсдамская конференция. О ее результатах, если таковые и были, никому ничего не известно.