Франклин Рузвельт. Человек и политик

Возможно, самые отъявленные противники Рузвельта весной 1944 года не правые радикалы, но Сьюелл Авери, глава огромной фирмы «Монтгомери уорд» («Товары по почте»). Много месяцев Авери конфликтовал с Советом по трудовым отношениям в военной промышленности (СТОВП), отказавшись вести переговоры с Конгрессом производственных профсоюзов, который получил право представлять интересы сотрудников фирмы. Когда профсоюз организовал забастовку, президент призвал сотрудников компании вернуться на рабочие места, а ее руководство – следовать указаниям СТОВП и признать профсоюз. Авери отказался. Естественно, министерство обороны взяло предприятие под контроль, но, зная, что Стимсон решительно возражает против захвата предприятий, не входивших в военно-промышленный комплекс, и, возможно, обрадовавшись удобному случаю поставить Джесси Джоунса в неудобное положение, Рузвельт приказал министру торговли взять на себя управление чикагским предприятием. Джоунс быстро передал решение этой проблемы своему заместителю Уэйну Тэйлору, богатому чикагскому бизнесмену. Под воздействием Бирнса, требовавшего от генерального прокурора поехать в Чикаго и юридически оформить взятие под контроль предприятия, Биддл вылетел в город, занял офис Авери и предложил ему сотрудничать. Когда Авери отказался, заявив: «К черту правительство!» – Биддл приказал его вывести.

– Ты, выкормыш «нового курса»! – возмутился Авери, употребив наихудший эпитет из своего словарного запаса.

Фото тучного главы фирмы – вальяжно сложил руки на животе, позади его держат два солдата – появилось на первых страницах сотен газет. Поднялся большой шум. Один из издателей определил этот эпизод как правление штыком.

Президент спокойно обсудил с репортерами «короткий эпизод, о котором страна не знает», рассказав длинную историю об упорстве «Монтгомери уорд». Многие судят необъективно, жаловался Рузвельт. Сам он во время пребывания в поместье Хобко оценил эту историю более беспристрастно. Президент не упомянул Авери по имени; его рассудительный тон не произвел, однако, впечатления. Фирма продолжала конфликтовать, и в конце года президент дал указание Стимсону взять ее под контроль. На этот раз он не подбирал слова; говорил, что «Монтгомери уорд» под руководством Авери «вела ожесточенную борьбу против честного профсоюза, объединяющего ее сотрудников, весь период войны… Мы не можем позволить „Монтгомери уорд“ игнорировать военную политику правительства Соединенных Штатов только потому, что господин Сьюелл Авери не одобряет метод решения правительством трудовых споров».

Рузвельт поддерживал Биддла во всех его действиях. Когда генеральному прокурору пришлось предстать перед специальной комиссией расследования палаты представителей, шеф писал ему: «Не позволяйте этим парням загнать вас в угол» – и добавил собственной рукой: «Кусайтесь!»

Однажды в разгар мобилизационной лихорадки Стив Эрли позвонил по телефону Розенману и сообщил о желании госпожи Рузвельт, чтобы они оба поговорили на важную тему с одним молодым джентльменом. Когда Розенман и Эрли встретились в кабинете последнего с молодым, диковато озиравшимся человеком, их удивил вопрос посетителя – не вставлены ли в стены кабинета «жучки» и не подслушивают ли их секретари, и внезапно распахнул дверь, желая самому убедиться. Помощники Рузвельта еще более изумились, когда молодой человек объявил, что работает в сфере атомной энергетики и производства атомной бомбы. Ни Эрли, ни Розенман ничего об этом не знали. Посетитель сообщил, почему он пришел: крупные корпорации в целом и Дюпон в частности берут под свой контроль атомный проект, чтобы монополизировать после войны энергетические ресурсы. Эрли и Розенман могли только поставить в известность о проблеме и посетителе военное ведомство.

Этот нелепый случай произошел из-за плотной завесы секретности, окутывавшей атомный проект, – секретности столь великой, что доклады Буша Рузвельту о прогрессе в разработках возвращались ему без единой копии, хотя бы для подшивки в папку деловой документации Белого дома. Президент хранил проект в тайне от Халла и других ключевых деятелей администрации. Грейс Талли вспоминала, как президент говорил в июне 1944 года:

– Я не скажу тебе, Грейс, что это такое, но, если это заработает, и, слава богу, так оно и случится, будут спасены жизни многих американцев.