Франклин Рузвельт

Рузвельт ему не препятствовал, понимая, что устранение Сомосы неизбежно приведет к новой гражданской войне. Некоторые авторы приписывают Рузвельту слова, якобы произнесенные в 1939 году: «Возможно, он — сукин сын, но это наш сукин сын». Однако ни в одном архиве, включая фонды Библиотеки Рузвельта, не найдены документы, подтверждающие их принадлежность. Впервые они были приведены в журнале «Тайм» в 1960 году, но якобы относились к другому диктатору — хозяину Доминиканской республики Р. Трухильо^{398}, и лишь позже были «перенесены» на Сомосу^{399}. А. Кроули полагает, что высказывание было придумано Сомосой для саморекламы^{400}, хотя это противоречит факту, что первоначально оно относилось к другому лицу.

В любом случае, далеко не всегда желания американского президента установить в латиноамериканских странах демократические режимы совпадали с реальными возможностями, и Рузвельту приходилось с этим считаться.

В марте 1936 года был заключен договор с Панамой. Ему предшествовала декларация Рузвельта и президента Панамы Хармодио Ариаса от 27 октября 1933 года о «соглашении по принципиальным вопросам». Был отменен ряд статей договора 1903 года, дававших США право пользоваться любыми панамскими землями для «сооружения, эксплуатации и обороны канала», поддерживать «общественный порядок» в городах. Хотя США сохраняли за собой зону канала, граждане Панамы получили право вести здесь торговлю, а правительство — взимать торговые и пошлинные сборы. В конгрессе США возникли серьезные возражения против нового договора. Многие депутаты полагали, что Панамский канал оказывается в небезопасном положении. Лишь через три года Рузвельту удалось убедить конгрессменов, что страна только выиграет от нового договора, и в июле 1939 года он наконец был ратифицирован.

Рузвельту удалось договориться о партнерских отношениях и с диктатором Бразилии Жетулиу Варгасом, несмотря на то, что в его политике было немало заимствований из идеологии и практики итальянского фашизма. В 1936 году Варгас нанес визит в США и был дружески принят президентом.

Важное место в «политике доброго соседа» заняла панамериканская конференция по сохранению мира, состоявшаяся в Буэнос-Айресе в декабре 1936 года. Именно Рузвельту принадлежала инициатива ее созыва: 30 января он обратился с этим предложением к главам всех государств Латинской Америки в письмах, сходных по содержанию, но учитывавших специфику каждого^{401}.

Президент США продемонстрировал особое внимание к континентальным делам, прибыв на конференцию и выступив на ней. Его обращение, в котором он назвал себя «бродячим торговцем миром» и проповедником «общей безопасности»^{402}, было принято участниками конференции весьма дружелюбно и способствовало улучшению отношений США с южными соседями^{403}.

Конференция утвердила протокол, которым США отказывались от вмешательства в дела латиноамериканских стран «в прямой и косвенной форме и по каким бы то ни было соображениям». Вслед за этим была принята конвенция, гласившая: «В случае возникновения международной войны вне территории Америки, которая может угрожать мирному положению американских республик, будут проводиться консультации, чтобы определить сроки и формы сотрудничества стран, подписавших [конвенцию], если они этого захотят, для сохранения мира на Американском континенте»^{404}.

Так стало складываться направленное прежде всего против экспансии нацистской Германии и ее союзников сотрудничество государств континента, во главе которого стояли США и президент Рузвельт. Помимо Аргентины он посетил Бразилию и Уругвай, где его тепло встречали. На пути домой Рузвельт написал полковнику Хаусу с борта теплохода «Индианаполис», что поездка была успешной и подписанные документы будут быстро ратифицированы^{405}.

Вояжу Рузвельта в Латинскую Америку была посвящена специальная книга, в которую, в частности, вошли его выступления^{406}.

* * *

Параллельно со всеми этими международными инициативами вносились изменения в руководство вооруженными силами. Важнейшим из новых назначений было выдвижение Джорджа Маршалла (1880—1959). 58-летний бригадный генерал слыл невероятным упрямцем и грубияном. В рамках «Нового курса» он занимался организацией Гражданского корпуса охраны окружающей среды — делом важным, но отнюдь не боевым. В 1938 году на одном из совещаний, проводимых Рузвельтом, когда тот выдвинул некую идею, которую присутствовавшие единодушно поддержали, лишь Маршалл угрюмо заявил, что абсолютно не согласен с инициативой президента. Рузвельт нахмурился.