Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871

К 1861 году очевидная слабость вооруженных сил уже не один год тревожила и самих пруссаков. Даже либералы, принципиальные противники любого усиления монархии, от которой им крепко досталось в 1848 году, и те были обеспокоены неспособностью Пруссии противостоять гегемонии Австрийской империи в Германии – гегемонии, как они считали, куда более опасной для национального единства, чем гегемония монархистской Пруссии. Достаточно проницательные консерваторы, как Альбрехт фон Роон, один из самых ярых сторонников абсолютизма Гогенцоллернов, видели всю нелепость военной системы, которая во время кризисов зависела от поддержки как раз тех гражданских элементов, которым у короны имелись все основания не доверять, а больше остальных был заинтересован принц Вильгельм Прусский, ставший в 1857 году королевским регентом вместо своего страдавшего прогрессирующим психическим заболеванием брата Фридриха Вильгельма IV.

Принц Вильгельм был первым из кадровых военных, кто занял прусский трон после смерти Фридриха II Великого (1712–1786 годы, король Пруссии с 1740 года). Он в составе прусской армии принимал участие в антинаполеоновской кампании 1814 года, он командовал прусскими силами, подавлявшими восстание либералов в Бадене в 1848 году, и он любил армию ничуть не меньше своего предка Фридриха Вильгельма I (1688–1740 года, король с 1713 года). И как и у Фридриха Вильгельма I, боеспособность вооруженных сил всегда стояла у него на первом месте. Ничто не говорило о том, что он в 1858 году считал свою армию гарантом прусской гегемонии в Германии, не говоря уже о Европе в целом. Но масштабные реформы, без которых прусская армия смогла бы претендовать на могущество и способность выстоять в европейской войне, были возможны лишь при условии фундаментальных политических перемен, ввергнувших Пруссию в конституционный кризис, столь же мучительный, как и тот, который пережила Англия в 1640-х и 1660-х годах и результат которого стал решающим для будущего государственного устройства.

Проект общей реформы прусской военной организации был в общих чертах представлен в меморандуме, составленном Альбрехтом фон Рооном для регента летом 1858 года. В упомянутом документе фон Роон указывал на потребность Пруссии, если она и дальше претендует оставаться великой державой, в «недорогостоящей, но в то же время весьма боеспособной армии», и вновь подчеркивал, что в этом смысле никак нельзя полагаться на ландвер. Разногласия по поводу проводимой государством политики неизбежно отражались на ландвере и исключили любые «добровольные политические компромиссы». Но подобная «добровольность, – продолжал фон Роон, – являлась первейшим условием для создания сильного независимого правительства», а добиться этого было возможно лишь при условии полного подчинения ему вооруженных сил, не рассуждающих, а беспрекословно выполняющих его распоряжения. Необходимо «более тесное сближение» ландвера и армии. Необходимо упразднить ландвер, как автономно функционирующую гражданскую организацию. Вместо него предстоит сформировать «территориальные команды», укомплектованные армейскими офицерами, на которых будет возложено обучение ландвера как основного резерва. Более того, контингент ландвера необходимо формировать из уже прошедших армию и прослуживших в ее рядах не менее семи лет солдат – это обеспечило бы регулярной армии прирост в семь возрастных групп и минимизировало бы необходимость вообще призывать ландвер. Таким образом, создание регулярной армии необходимо ускорить, увеличив численность офицерских и унтер-офицерских кадров, пересмотреть условия поступления на службу, боевой подготовки и самой службы.

Сама суть этих предложений у Вильгельма никаких возражений не вызывала. Хаос и неэффективность мобилизации 1859 года диктовали безотлагательные решения по данному вопросу, и он создал комиссию, возглавил которую сам Роон, для изучения и систематизации предложений по законодательству. Немалая политическая сноровка требовалась для проведения через ландтаг предложений касательно увеличения военного бюджета и аннулирования автономии ландвера, и регент был готов к бескомпромиссной борьбе. И действительно, он отказался поддержать идею Роона о том, что общественность не будет протестовать против сокращения срока службы в действующей армии до двух лет. «Дисциплина, слепое повиновение воспитываются и становятся плотью и кровью далеко не сразу, а по прошествии времени, – утверждал он, – поэтому и необходим более длительный срок службы». Увеличение численности вооруженных сил не должно приводить к ослаблению ее традиций Гогенцоллернов, и гарантией тому будет лишь длительный срок службы.