Франкогаллия

Кроме того, из-за беспомощности в силу своего малого возраста или же легкомысленного характера король может быть развращен и испорчен любым жадным, прожорливым или развратным советником, равно как и распущенными молодыми людьми, его ровесниками. Точно таким же образом он может оказаться очарованным и порабощенным какой-то молодой женщиной, но даже может передать подобным лицам чуть ли не всю полноту власти в делах управления государством. Как я полагаю, широко известно, сколь часто случались подобные дурные примеры, о которых сообщается в наших анналах. И все же королевство всегда опирается на совет и мудрость своих сенаторов. Соломон, наимудрейший из людей, даже в старости нередко прельщался молодыми женщинами¹⁵, Ровоам¹⁶ — подростками, Нин вводился в соблазн собственной матерью Семирамидой¹⁷, Птолемей, по прозвищу Авлет¹⁸ — флейтистами и арфистами. Наши же предки оставляли за своими королями [право выбора] своих частных советников, следивших за их личными делами. [Выбор] же сенаторов, которые управляют государством, дают советы, касающиеся всего общества, и показывают королю, как следует управлять государством, был сохранен за общественным советом. В 1356 году, когда король Иоанн был захвачен в плен англичанами и отвезен в Англию¹⁹, общественный совет был проведен в Париже. Когда некоторые из королевских советников появились там, то им было предписано покинуть собрание, и им было указано, что представители общественного совета не станут собираться впредь, если советники не прекратят посещать это священнейшее место поклонения всего королевства. Свидетельство об этом событии имеется в «Больших хрониках», написанных по-французски, во втором томе (лист 169), относящемся к королю Иоанну²⁰.

Никогда не было такой эпохи, когда не соблюдалось бы это очевидное и ясное различие между королем и королевством. Согласно свидетельству Ксенофонта, спартанский царь и эфоры, которые были как бы царскими телохранителями и стражами, ежемесячно обменивались торжественными взаимными клятвами в верности. Царь давал клятву, что будет управлять в соответствии с писаными законами, а эфоры — что они будут оберегать царскую власть тогда, и только тогда, когда царь будет рабом своей клятвы. В своем письме к Бруту²¹ Цицерон говорит: «ты знаешь, что я всегда желал, чтобы наше государство избавилось и от царя, и от царской власти»²². В своем сочинении «О законах» он писал: «поскольку монархическая форма государства была однажды принята, а позднее отвергнута по вине скорее царей, чем царства, может показаться, что был, отвергнут только царский титул и т. д.»²³. И наконец во второй «Филиппике» Цицерон констатирует: «Ведь я, будь я в их числе, уничтожил бы в государстве не одного только царя, но и царскую власть вообще»²⁴.

Однако наши предки не оставили нам более ясного доказательства этого различия, большего, чем в статусе и титуле должностных лиц. Поскольку те из них, кто получает частицу королевского достоинства лично от короля, называются его слугами, и если король умирает или низлагается, то они немедленно утрачивают свое могущество. В конце концов, их должность может быть отнята у них и по решению самого короля, так словно бы объявлялась вещью, дарованной по просьбе. Среди должностных лиц такого рода — все те, кого обычно называют управляющим королевским дворцом, королевским постельничим, главным ловчим, да и все должностные лица королевского двора. Но наши предки обособляли от них тех, кто являлся должностными лицами королевства и всего государства, прибавляя к их званиям гораздо более значительное определение «Французский»! И этот обычай мы сохраняем и теперь, когда говорим о коннетабле Франции, адмирале Франции, канцлере Франции. В древнейшие времена эти должности предоставлялись не королем, но народом, и в силу этого они не переходили в другие руки после смерти короля или при каких-то изменениях в государственных делах, а те, кто их исполнял, не могли быть освобождены от них по королевскому волеизъявлению и не отказывались от них по собственному решению. Итак, даже теперь те, кого в народе называют должностными лицами короны, не перестают быть должностными лицами после смерти короля. Они также не могут быть лишены своей должности в течение своей жизни, если только они не осуждены за государственные преступления²⁵.