Франкский демон

— Он пошёл...

— Куда?! Я не отстану, дьявол бельмастый! Где колдун?

— У графа...

— У какого графа? — наседал Жослен, требуя ответа уже по привычке, он и так понял, о каком графе шла речь, хотя бы уже потому, что в лагере был всего один граф, поскольку сенешаль по приказу короля уехал в Акру, чтобы лично встретить важных крестоносцев из-за моря, появление которых ожидалось со дня на день. — У изменника Раймунда?

— Да.

— Предатель! Проклятый предатель!.. Эй, что вы делаете?! Обезумели?! — Храмовник едва успел увернуться от занесённой над его головой дубины. Удар, по счастью, получился скользящий и пришёлся в защищённое кольчугой плечо — воинственный рыцарь не снимал главной части доспехов со вчерашнего утра. Однако силушкой Бог неожиданного помощника Караколя не обидел. Жослен отлетел в сторону и упал на траву. Взлетел вверх топор. — Эй, ты! Скотина! Свинья богомерзкая!

Считается, что доброе проклятие недурная защита даже от меча — интересно, поможет ли с топором?

— Постой, Пьер! — владелец дубины схватил товарища за рукав. — Это же наш рыцарь! Жослен! Мессир! Мессир! Простите ради Господа! Мы обознались в темноте! Простите, мессир! Поговаривают, в лагере какие-то колдуны наводят порчу на коней, вот мы и пошли...

— Ловите! Ловите его, сукины сыны! — вместо ответа завопил Храмовник, указывая на Караколя, который, воспользовавшись паникой, что-то схватив с земли, во весь дух помчался прочь. — Не дайте ему уйти! — Конюхи явно не спешили выполнять распоряжение. Пришлось применить самое верное средство: — Это же Бельмастый! Он и есть колдун! Он хотел отравить лошадей со зла на нашего сеньора!

Большего святотатства, чем попытка причинить вред коню, для человека, который всю жизнь ходит за лошадьми, и представить себе нельзя. Обоих конюхов как ветром сдуло. Спустя несколько мгновений где-то немного в стороне раздались чьи-то крики и ругательства.

«Упустили, олухи! — в отчаянии заключил Жослен. — Вот шлюхины дети!»

Но он ошибся, Руссель Бельмастый не сумел уйти от резвых парней, однако и Рогар Трёхпалый лишился развлечения на сегодняшний вечер. Караколь слишком быстро удирал, и Пьер из опасения вновь опростоволоситься швырнул в него свой топор. Конюх никак не рассчитывал, что попадёт беглецу прямо в голову. Он целил в ноги, но тот, видимо, в самый неподходящий момент поднялся, преодолевая какой-то бугорок. В общем, бывший оруженосец, бывший шут, бывший подручник колдуна теперь сделался... бывшим человеком.

Он погиб и не мог сказать больше, чем сказал, но оставалась шкатулка и упоминание о том, что Улу, или как бы там ни звался колдун с перстнем, зачем-то направился к прихвостню султана язычников графу Раймунду. Зачем? А то не ясно?!

Здесь попахивало не просто изменой, а... а... Жослен терялся, не находя подходящего определения. Но самое страшное, теперь никто, кроме владельца приметного перстня, не знал ответа на вопрос: «Сколько ещё шпионов и диверсантов заслано в лагерь христиан? Но главное, кто эти люди и какие задания они получили?»

Надо ли говорить, что простой рыцарь вроде Жослена, вздумай он призвать к ответу сиятельного предателя, получил бы такую отповедь, что вылетел бы из шатра графа со скоростью стрелы, выпущенной из самого мощного арбалета? Но Храмовник и не думал идти к Раймунду сам, он решил обратиться к своему сеньору и, вскочив на спину Гюзали, поспешил к князю. Солдат у палатки сеньора сказал Жослену, что господин принимает благословение от святой женщины, пожилой монахини, пожелавшей напутствовать христиан накануне испытания.

— Это важно! У меня срочное дело! — рассердился рыцарь. — Поймали шпиона!

— Раз так важно, идите к марешалю Гольтьеру, мессир, — посоветовал стражник. — Господин нарочно велел мне не пускать никого. Так что уж не взыщите.

Если бы не последние слова солдата, Жослен, скорее всего, разозлился бы, но так он подумал, что и правда следовало бы доложить Гольтьеру Дюрусу, марешалю Иерусалима, как-никак он официальное лицо и к тому же первый помощник брата короля — вот пусть и разбирается!

— Верная мысль! Спасибо, что подсказал мне! — похвалил Храмовник стражника и, чтобы срезать дорогу, направился к палатке марешаля через расположение тамплиеров.

Проезжая поблизости от шатра Жерара де Ридфора, Жослен увидел толпу братьев-рыцарей и посреди них великого магистра, восседавшего на прекрасной арабской лошади. Он что-то рассказывал рыцарям, которые время от времени смеялись или, напротив, шумно выражали возмущение. Поприветствовав храмовников, озабоченный сделанным открытием рыцарь уже хотел двигаться дальше, как вдруг мэтр Жерар окликнул его:

Куда это наш друг так спешит на ночь глядя? Без седла и даже без уздечки? Может быть, на лагерь напали сарацины, а мы и не знаем? Поведайте нам, каковы причины, брат Жослен!

— Да вот незадача, мессир! — взволнованно воскликнул рыцарь и, подъехав поближе, показал на шкатулку у себя в руке. — Поймали шпиона Саладина, да слуги придавили его сгоряча. А вот это вот осталось. Наверное, какое-то дьявольское зелье. Уверен, мерзавец хотел испортить наших лошадей.