Франсуаза Саган

«Франко, итальянец, друг Теннесси Уильямса, переводил, но выражение их глаз, отражавших равную силу духа, было красноречивее слов». Карсон и Франсуаза поняли друг друга сразу. Казалось, это две близкие подруги, встретившиеся после долгой разлуки. Шестнадцать лет разницы в возрасте не были заметны, тем более что американская романистка выглядела младше своих лет, несмотря на перенесенные страдания.

Обеих после молниеносного успеха первой книги стали узнавать на улицах, обеим пели дифирамбы критики, и обеим была свойственна та ясность сознания, какая рождается от душевной чистоты. Во время этой встречи бремя их одиночеств сказывалось в той глубокой тоске, которая пряталась под личиной смеха, как у вечного скитальца и ночного гуляки Теннесси Уильямса.

Автор «Стеклянного зверинца», «Трамвая “Желание”», «Татуированной розы», «Кошки на раскаленной крыше», «Ночи Игуаны» также нашел с Франсуазой много общего. Когда она приехала в Кэй Вест, драматург высказался так: «Я спрашивал себя, что, если бы на следующее утро я нашел ее за своей пишущей машинкой, в экстазе с сумасшедшей скоростью набивающей новый рассказ! Так нет! На следующее утро она загорала и купалась».

Потом, как рассказывает Франсуаза в автобиографической повести «В память о лучшем», Теннесси Уильямс будет появляться в ее жизни как воплощение мрачности или как красноречивый собеседник, в любой момент готовый рассмеяться, смотря по обстоятельствам. Они виделись в 1971 году в Париже, куда он приехал на премьеру в театре «Ателье» своей пьесы «Сладкоголосая птица юности», переведенной Франсуазой Саган и поставленной Андре Барсаком, с Ядвигой Фёйер в главной роли. Спектакль его восхитил: «Мне очень понравилась постановка “Сладкоголосой птицы юности”. Ядвига Фёйер великолепна! Перевод Франсуазы Саган очень поэтичен, она придала прозрачность всему тяжелому в моем тексте»[200].

Чтобы не подвести Теннесси Уильямса, романистка работала усерднее, чем над своими собственными текстами. Княгиня Космонополис, падшая актриса, которая отдается молодым любовникам, — это персонаж ее плана. Ей было легко управляться с двумя-тремя героями, но она успешно ввела более пятнадцати и воскресила к жизни старую голливудскую знаменитость.

В новелле «Жиголо» она обращалась к этому типу стареющей женщины, которая нуждается в юных любовниках, чтобы забыть о своем одиночестве, и живет в постоянной ностальгии по удовольствиям. Вспоминается также образ Дороти Сеймур, которая говорит о себе: «Ах! Я не могу выразить, как прекрасна жизнь, когда мы любим ее. Прелесть дней, ночная дрожь, голова кружится от алкоголя, от удовольствия, нежные звуки скрипки, возбуждение от работы, ощущение здоровья, это невероятное счастье проснуться и ощутить себя живущей, увидеть все это время перед собой, весь этот гигантский день, предназначенный нам прежде, чем сон заставит нас замереть до нового пробуждения»[201].

Авария

Это случилось в воскресенье за городом. Было пасмурно, серое небо не располагало к тому, чтобы покинуть изысканно отделанную мельницу «Кудре», которую Франсуаза Саган арендовала у кутюрье Кристиана Диора, недалеко от Милли-ля-Форэ. Но тем не менее 14 апреля 1957 года после полудня она села в свой открытый «астон мартин», купленный по случаю и присоединившийся к «ягуару», «бьюику» и «гордини», составлявшим ее «конюшню». Роже Нимье[202] разбился насмерть на восточном шоссе в ночь с 28 на 29 сентября 1962 года на такой же машине. Любопытно, что Жак Шар-дон в письме, которое он отправил 29 апреля 1957 года Нимье, своему постоянному корреспонденту, отметил следующее: «Моран[203] покупал ужасные машины Саган. Но он умеет водить. Он всегда очень внимателен за рулем». По этому поводу писал и автор «Спешащего человека»[204]: «“Астон мартин” — замечательные машины… Спортивные, но четырехместные покупать не нужно. У меня в 54–55 годах была такая двухместная. У них задняя часть слишком легкая на поворотах больше 140°, потому они хоть и часто занимают места на гонках, но редко бывают первыми».

Романистка пригласила на обед театрального режиссера Жюля Дассэна[205] с женой, актрисой Мелиной Меркюри[206], и литературного агента Алана Бернгейма с супругой Маржори. Жюль Дассэн предупредил по телефону, что задерживается из-за проколотой шины, и просил садиться за стол без него. Но Франсуаза предпочла отправиться к нему навстречу вместе с Бернаром Франком, Вероникой Кампьон и Вольдемаром Лестьеном, репортером из «Франс-диманш».

«Пежо 203» Жюля Дассэна застрял недалеко от Корбея. После взаимных приветствий все отправились к мельнице. «Астон мартин» на большой скорости исчез из виду. Несколько минут спустя произошла катастрофа. «Мы ехали еще не слишком быстро, когда машину начало заносить», — рассказывает Вольдемар Лестьен, который сидел впереди между Франсуазой и Вероникой, Бернар Франк расположился на заднем сиденье.