Франц Иосиф. Любовь императора

Поэт просто восхищен красотой своей королевы. Когда она говорит, лицо её становится чрезвычайно выразительным, особенно глаза, взгляд которых затмевает блеск бриллиантов, которые её украшают. «Мы видим в ней не королеву, — поясняет Йокан, — не женщину, а доброго гения своей страны». В Венгрии это повторяет каждый, это общее мнение, а потому здесь нет ни капли лести.

Императрица в этот период избавляется от последнего пережитка прошлого в своём окружении: дам и кавалеров, выбранных эрцгерцогиней Софией, а именно, от супружеской пары Кенигсэгг — Беллегарде. Обер-гофмейстером Елизавета назначает трансильванца барона Франца Нопчу. Он тоже венгр, и это обстоятельство вызывает при венском дворе, естественно, большое возмущение. Супружеская пара Кенигсэгг пользовалась всеобщей любовью, и там совершенно точно знают, что её уход не совсем доброволен.

Немецкие и славянские газеты уже сетуют, что мир Елизаветы скорее чисто венгерский, что она всегда говорит на этом языке, общается с дамами только из этой страны и даже для маленькой Валерии взяла кормилиц, которые умеют петь королевскому ребёнку венгерские народные песни. Так что когда Елизавета, проведя в Венгрии в этом году целых двести двадцать дней, под Рождество возвращается в Вену, её ждёт не слишком тёплый приём. Правда, эти чувства целиком взаимны. Поэтому, когда она в марте, после непродолжительной поездки в Аграм, вновь возвращается в Венгрию, она довольна и счастлива. Но и в Офене, если рядом нет императора, Елизавета не может полностью уединиться. Время от времени ей приходится принимать людей и выполнять обязанности, обусловленные её положением, хотя она ограничивается лишь совершенно необходимым. Елизавета старается залучить к себе обычно недоступного Деака. Приглашение Деака подготовлено усилиями Дьюлы Андраши, который, желая что-нибудь сообщить императрице, всё чаще обращается к услугам Иды Ференци. Отныне переписка между ними принимает регулярный характер и в результате Елизавета всё больше втягивается в сферу венгерских интересов. Она вышивает первое знамя для вновь воссозданных венгерских войск. Франц Иосиф тоже заметно втягивается в этот круг интересов.

Император, как только ему позволяет время, приезжает в Офен, чтобы навестить супругу, и она неизменно грустит, когда ему вновь приходится уезжать. «Мне очень тебя недостаёт, мой дорогой, — пишет она ему, — за последние дни я опять так хорошо воспитала тебя. Теперь, когда ты вернёшься, мне придётся начинать всё сначала...»

Скоро Елизавете уже подойдёт время возвращаться в Австрию, иначе она напрочь забудет, что является императрицей этой страны. В июле 1869 года Елизавета на шесть месяцев снимает замок Гаратсхаузен самого старшего своего брата Людвига. Ей явно нравится быть вдали от дома, и она пользуется любой возможностью, чтобы найти предлог для отъезда. Её сестра, Мария Неаполитанская, в Риме. С мужем она снова помирилась и просит Елизавету помочь ей при первых родах. Императрица обращается за разрешением на поездку к Францу Иосифу. В это время, светская власть папы в Риме с трудом обеспечивается французскими войсками, которые сдерживают натиск королевства Италии. Даже в политическом плане такая поездка — особенно деликатный вопрос. Францу Иосифу не по душе намерение жены, но он ни в чём не может отказать ей.

Дела не позволяют Францу Иосифу приехать в Гаратсхаузен, и он просит Елизавету скорее возвращаться в Ишль. Она даёт согласие, но прибавляет: «Как я сговорчива и готова идти на жертвы во имя тебя, так же, надеюсь, поведёшь себя и ты со мной». Франц Иосиф интересуется Людвигом II. «Короля Баварии, слава Богу, не видно и не слышно, — отвечает Елизавета, довольная, когда её оставляют в покое, — он вообще непоседа и никогда не сидит на одном месте». Скрепя сердце, она решает возвратиться в Австрию, в Ишль. «Там, куда я еду, меня ждут одни неприятности, если не считать тебя и моих лошадей», — жалуется она своей подруге Иде. Тем самым Елизавета намекает на то, что при дворе на неё обижаются за любовь к Венгрии. Правда, эрцгерцогиня София с возрастом, убедившись, что император и императрица прекрасно ладят друг с другом, ведёт себя весьма сдержанно и несомненно считается с Елизаветой. В своё время София перестаралась, проявляя враждебность к Венгрии, однако теперь Елизавета слишком часто забывает о том, что в конце концов она — императрица Австрии...